Онлайн книга «Сады Виверны»
|
Дело, однако, затянулось, и в Знаменку он выбрался только в середине апреля. Увидев в воротах Вивенького и троих типов в котелках, Георгий почувствовал неладное. – Беда, Преториус, – сквозь зубы проговорил Вивенький. – Все убиты. Все. – Заступил Георгию дорогу. – Да постой же! Выслушай! Преториус обошел его и бегом бросился к флигелю. – Их там нет! – крикнул Вивенький. – Да остановите же вы его, черти! Типы в котелках только переглянулись, но с места не тронулись. Георгий обошел комнаты, забрызганные кровью, вернулся во двор, опустился на скамейку, закурил. Вивенький сел рядом и стал рассказывать, глядя в землю. Беда пришла откуда не ждали. Вынырнула из небытия немая вдова Осота, да не одна – привела с собой толпу пьяных дезертиров. Может быть, она их и напоила. Ворвались в имение, открыли пальбу. Убили Сафо, убили ее детей, убили Георгия-младшего, убили няньку и горничную. Шурочки среди убитых не оказалось. Анастасия, внучка покойной домоправительницы, которая жила в комнатке наверху, спряталась в кустах за старой баней и все видела и слышала. Пьяные дезертиры не стали обыскивать сад, пограбили и ушли. – Где она? – Никто не знает, – ответил Вивенький. – Анастасия видела в поле какую-то женщину, направлявшуюся к лесу, говорит, похожа на Шурочку, но поди знай… – А эта вдова Осота… как ее? Маруся? – С ней покончено. – Сами? Без суда? Вивенький посмотрел на него со злобой. – Ты с ума, наверное, сошел, Преториус. Сейчас кто прав, тот и суд. А прав – я. – Помолчал. – Сафо была формой моей жизни, ее границами… последней границей… Понимаешь? – Пытаюсь… Вивенький хотел сказать что-то еще, но не сказал. Похоронив Георгия-младшего, Преториус пустился на поиски Шурочки, но они оказались безрезультатными. 22 ноября, в понедельник, дверь в камере распахнулась, и часовой крикнул: – Кто тут Преториус? Ты Преториус? Выходи! Поцеловав Шурочку, он провел ладонью по встрепанной голове Мишеля и вышел. – Мадам Галифе явилась, – сказал часовой, – так что не бойсь, у нее все быстро… – Комиссарша? – Из Чека она. Шевелись, барин! На двери, перед которой они остановились, было написано мелом «ВЧК». Пропустив Преториуса вперед, часовой доложил: – Гражданин Преториус по вашему приказанию… – Свободен! Когда часовой закрыл за собой дверь, Мадам Галифе вышла из-за стола на свет и остановилась в шаге от Преториуса. Половина ее лица была скрыта черной повязкой. – Редкая у тебя фамилия, – сказала она. – Здравствуй, Жорж. – Варвара, боже мой… – Он покачал головой. – Извини, отвык удивляться… Рад, что ты жива… – Хорошие врачи. – Чем же ты занималась все эти годы? – Жила. А ты? – Пытался жить. – И что дальше? – Об этом, наверное, тебе лучше знать. Варвара фыркнула. – Здесь со мной Шурочка, жена… Александра Яковлевна… Три года ее искал, наконец встретил… Бывают же чудеса… – У Шурочки твоя фамилия? – Да, но у вас она записалась под девичьей – Одново. Варвара прерывисто вздохнула, усмехнулась. Значит, когда Эринна и Коринна в Ницце рассказывали друг дружке о своих любовниках, они вели речь об одном и том же человеке – Георгии Преториусе. – We are such stuff as dreams are made on, – проговорила Варвара, – and our little life is rounded with a sleep… – Little life, – сказал Георгий, – она даже меньше, чем мы думали. – Если я тебя отпущу, пропадешь, – сказала Варвара. – Расстреляют – не здесь, так в другом месте. Пройдет немало времени, прежде чем будущее вернется в настоящее. Но ты можешь уехать за границу, в Константинополь, с женой… Он молчал. – При одном условии, – продолжала Варвара. – С тобой отправятся четыре человека – капитан, механик и двое наших… Я говорю откровенно, Жорж… Он кивнул. – Ты же помнишь полковника Навму? В шестнадцатом году ты спас его от обвинения в шпионаже… – Ты преувеличиваешь мою роль в том деле, Варвара… – Как бы то ни было, он считает, что обязан тебе честным именем. Сейчас Навма командует контрразведкой у врангелевцев. Мы хотим, чтобы ты всячески рекомендовал ему тех двоих, что отправятся с тобой в Константинополь. Тебе он поверит. После этого можешь располагать собой как угодно. Если примешь это условие, завтра же утром с женой отплывешь из Севастополя. – И с сыном. Она ждала, вопросительно глядя на него. – Его зовут Михаилом… Мишель… Он ранен, не знаю, доживет ли до Константинополя… Она кивнула. – Но я должен знать, кто эти двое. – Петр Балмасов, бывший офицер, надежный человек, и Виктор Вивиани… Преториус переменился в лице. – Ты знаешь Вивиани? Вивиани де Брийе? – Когда-то во Франции я знала его жену. Его рекомендовали люди, которым я полностью доверяю. А ты с ним знаком? Что можешь рассказать о нем? – Не все мы умрем, но все изменимся. – А в переводе на русский? – Друг детства. Похоже, он сильно изменился после того, как весной семнадцатого пьяные дезертиры убили единственного человека, которого он любил, Сафо… Варвара кашлянула. – Софья Михайловна, его жена, – пояснил Преториус, – он звал ее Сафо. – Little life… – Варвара со странной улыбкой покачала головой. – Так ты согласен? – Navigare necesse est, vivere non est necesse. – Резонером ты был, резонером и остался… – Голос ее дрогнул. – Но ведь мне нравилось, черт возьми, ведь с ума сходила, ведь все помню, все еще как помню… Голос ее прервался. Георгий молчал. – Впрочем, прости… можешь идти… – У этих двоих, у Балмасова и Вивиани, будет с собой оружие? – Возможно. – Тогда и у меня должно быть. Это единственное мое условие. Варвара нахмурилась, но кивнула. Когда он взялся за ручку двери, Варвара окликнула его: – Жорж! Преториус обернулся. После долгого молчания, словно переборов себя, она сказала: |