Книга Вкус огня, страница 21 – Ханна Хауэлл

— Ты же чуть не загнал лошадь! — воскликнул он, когда Джастин подъехал к нему.

— Со стороны ранчо слышна стрельба, Ройал! — задыхаясь, проговорил Джастин.

— Выстрелы? Один? Два? Откуда? — Он трижды выстрелил в воздух. Это был сигнал тревоги, означавший, что все должны быстро собраться.

— Стреляют так часто, будто там настоящая война. Когда его люди собрались, Ройал повел их быстрым галопом к ранчо. Едва завидев дом, он остановил лошадь. Ройалу хотелось броситься сразу к ранчо, но он знал, что в таком случае может потерять много людей. Поэтому Ройал послал вперед Коула. Как только тот выяснит обстановку, они разработают план и постараются обеспечить себе наибольшие преимущества.

— Там пока все в порядке, Ройал, — доложил Коул, вернувшись. — Около двадцати человек осадили дом, но наши внутри не дают им подняться. Судя по всему, перевес на нашей стороне.

— Что нам лучше всего предпринять?

— Мчаться туда и стрелять, Ройал. Бандиты окажутся между нами и домом. Мы навалимся на них сзади.

Грустно усмехнувшись, Ройал подал сигнал к атаке.

— Сеньорита! Сеньорита!

— Пригнись, Роза! — крикнула Антония, когда девушка кинулась к ней. — Что, они окружают нас?

— Нет, я не видела никого, но зато заметила одного из людей сеньора Ройала. Они едут, чтобы спасти нас.

— Скажи это всем, Роза. Мы не должны стрелять в своих. И пригни голову пониже.

Антония видела, как Ройал и его люди атаковали бандитов. У головорезов не осталось никакой надежды. Они разбежались, как перепуганные куры. Но немногим удалось уйти из-под свинцового дождя, который поливал их теперь уже с двух сторон. Едва стрельба утихла, защитники дома собрались в гостиной.

Когда братья вошли туда, Антонию несколько покоробило то, что они прежде всего поинтересовались, целы ли Патриция и Мария. Антония немного успокоилась, когда Ройал посмотрел на нее и больше не отрывал от нее взгляда. Наконец выяснилось, что никто не ранен. Антония сидела на полу у окна и ждала, когда Ройал подойдет к ней.

— Ты цела, Антония? — спросил он, опускаясь перед ней на корточки.

— Да. Ни единой царапины.

Ройал потрогал то место, где пуля задела рукав рубашки.

— Она прошла чертовски близко.

— Но все-таки достаточно далеко? — Антония подняла с пола шляпу и сунула палец в свежее отверстие от пули в тулье. — Как и эта.

У Ройала застыла кровь в жилах. Он крепко обнял девушку и прошептал:

— Такими вещами не шутят.

— Я знаю. И не шучу, дорогой. — Она улыбнулась. — Это была моя любимая шляпа. — Когда Магнифико подскочил к ней, Антония засмеялась и почесала у него за ухом. — Какая храбрая собачка! Все время пряталась под диваном.

— Если бы там было место, Клем присоединился бы к нему, — презрительно бросила Патриция.

— Но это неправда! Я делал свое дело.

— Только после того, как Тони пригрозила застрелить вас.

— Какая неблагодарность! Не желаю оставаться здесь и слушать такое!

И Тиллайз выскочил из комнаты.

— Ты что, действительно грозилась убить его? — спросил Ройал, помогая Антонии встать и провожая ее к дивану.

— Да. Спасибо, Мария, — сказала она, взяв стакан бренди. — От этого он стал сговорчивее.

— Полагаю, это были люди Рауля? — Ройал посмотрел на Антонию и Томаса.

Томас пожал плечами:

— Возможно. Но я ни одного не узнал. Не исключено, что все они — наемники.

— Мы доставим тела и пленных к шерифу. Если нам повезет, он узнает хотя бы одного или двух, — сказал Ройал.

Когда Ройал ушел, Антония почувствовала усталость, но не хотела расслабляться, хотя и сомневалась в том, что набег повторится. Только когда все работники вернулись на ранчо, Антония поужинала, приняла горячую ванну, легла в постель и стала ждать Ройала.

— Мне не удалось избавить тебя от забот, дорогой, — тихо проговорила она, опечаленная тем, что не смогла защитить ранчо от набега.

— Чепуха. Они проиграли еще до нашего приезда.

— Но мы еще не победили их.

— Может, и нет, но выстояли и отплатили им.

— Да, отплатили. Теперь они поняли, что мы для них совсем не легкая добыча. Обо всем, что здесь случилось, будут говорить. И кто бы ни послал этих людей, ему теперь будет трудно нанять других. Трудно, но, к сожалению, все же возможно.

— Да, возможно. Я не такой дурак, чтобы думать, будто все уже кончилось. Единственный способ покончить с напастью — это узнать, кто за всем стоит.

— А шериф знает что-нибудь? Что-нибудь нашел?

— Ничего. И от захваченных в плен тоже ничего не добились. Боюсь, они тоже не знают. Мы спрашивали в городе и выяснили, что многих из них видели в салуне или в борделе. Это обычные места, где нанимают таких подонков.

— Да, я видела таких типов. Им все равно, кого убивать, они интересуются только тем, сколько им заплатят.

— Не понимаю, почему они нападают на наше ранчо, почему не трогают других?

— Да потому, что у тебя много земли. Тебе нужно время, чтобы добраться до своего дома, даже если ты услышишь выстрелы. И твое ранчо стоит на открытом месте. Правда, у других — тоже, но они знают, что там встретят вооруженных мужчин. А здесь мало мужчин, в основном женщины, и им это известно. Думаю, они хотели всех нас убить, а может, и спалить тебя. Ты вернулся бы, увидел смерть и пепелище. Возможно, этого было бы достаточно. Ты решил бы, что эта земля не стоит того, чтобы умирать за нее, что с тебя хватит горя, и ушел бы отсюда. Верно, да?

— Да. Хватит. Более чем достаточно. Кажется, теперь я все понял. Но я боюсь за тебя.

— Вот это хорошо…

— Хорошо. Но? Ты хотела сказать «но», Антония.

— Я сама могу позаботиться о себе.

— Знаю. Я примчался сюда в страхе за тебя, но ты не испугалась и сама справилась с ними.

— Нет. Я испугалась. К тому же мне не нравится убивать.

— Не похоже на это.

— Правда. Хуан учил меня держать все в себе, пока не минует опасность. Он говорил, что плакать я смогу потом, горевать потом, трястись потом. Всему свое время, так он говорил. Хуан научил меня держаться. Только так можно выжить. Но немного страха — это ничего, да? Это не даст тебе проявить беспечность. А слишком большой страх, паника заставляют сделать ошибку — и тебе конец.

— Так же считают и наши офицеры. Только дурак не испытывает страха, а разумный человек контролирует это чувство. Полагаю, Хуан мог бы стать генералом.

— Да. Он и был таким на самом деле.

— Поэтому я больше не стану бояться за тебя.