Книга Темный поцелуй, страница 46 – Наталья Косухина

— Это прекрасно. Мы рады, что она нашла верных друзей, — кивнула мама. — После того убийства, мы сами не свои.

У меня было ощущение, словно родители с Реном разговаривают о чем-то только им известном. Мне это не нравилось. Неужели мама и папа подозревают о ситуации в школе?

— Это печальный случай, все ученики в шоке и надеются, что такого больше не произойдет, — серьезно кивнул парень.

— Мама, все будет хорошо, — пообещала я.

— Ты всегда так говоришь, — отмахнулась родительница и перевела хищный взгляд на Рена.

— Вы намного старше Агаты? — уточнила матушка.

Что? Зачем ей это знать?

— Я уже выпускаюсь, — ответил маг смерти и, откусив пироженку, запил чаем. — Очень вкусно.

Мама сразу расцвела.

— А чем планируйте заниматься после школы, — это уже папа.

— Буду готовиться и набираться опыта, чтобы сменить дядю на его посту, — невозмутимо продолжил маг смерти.

Все сразу поняли, про кого идет речь.

— Хорошие перспективы, — одобрил мой батюшка.

Что вообще происходит? Зачем им это знать?

— Агата у нас очень талантливая, несмотря на то что первый маг в роду и не имеет магической поддержки семьи. Надеемся, тоже сделает карьеру. Это ее мечта, — сдала меня мама.

Рен покосился на меня, в его глазах я видела смешинки. Я сидела красная, как рак, и ненавидела всех. Зачем он вообще пришел? Я бы обошлась и без этих книг!

Так… Агата, терпи, не будет же он сидеть здесь весь день?

Словно прочитав мои мысли, Бьен заметил:

— У вас очень уютно и хорошо, но мне нужно уходить. Нужно готовится к экзаменам.

— Когда молодые люди инвестируют в образование, это прекрасно, — одобрил папа.

— Я вам соберу с собой пироженок, — сообщила матушка.

Рен отнекивался, но превосходящие силы противника сделали свое дело, и через пять минут он шел к двери, а я помогала нести коробочки.

— Приходите к нам еще, — предложила мама. — Агата будет рада. Правда?

— Конечно, — пробормотала я, стряхивая коробки в руки Рена.

— До свидания, — попрощался Бьен.

— Может, проводишь его? — поинтересовался папа.

— С чего бы? — поразилась я, захлопывая за магом смерти дверь

Родители переглянулись. Всмотревшись в них с отцом, я поняла: они все знают. Вернее, только про слухи обо мне и Рене в школе. Вот почему папа так беспокоился — опасался. Я догадаюсь о том, что они шпионили за мой. А я, наивная, думала, что они не опустятся до подобного.

— Мы просто общаемся. Видимо, шпионы ввели вас в заблуждение, — саркастически заметила я и, не став продолжать разговор, направилась в свою комнату.

— Агата! — крикнула вдогонку мама, но я не остановилась.

Я понимала, почему они так поступили: я их единственная дочь. Понимала, почему мама захотела пообщаться с Реном. Кто бы на ее месте не захотел допросить потенциального зятя? Но вот кто подумает о моих чувствах? А как же я?

Мне не хотелось никого видеть и ни с кем общаться. У меня есть мои книги и экзамены. Да здравствуют знания!

***

За все три дня до следующего экзамена я не общалась больше ни с кем. Даже Сафии не отвечала. Это с легкой руки подруги Рен посетил меня, я действительно просила занести некоторые книги, и та, все понимая, передала их со своим братом. Поэтому первым человеком, которого я увидела, выходя с экзамена, была Сафия.

— Агата… — нерешительно начала она.

— Да? — сухо поинтересовалась, но не остановилась, двинувшись дальше по коридору.

— Ты на меня злишься?

— Да.

— Я думала, вы с Реном поладили и можно…

— Не юли, — перебила я, резко остановившись. — Кровь ведь не водица, а твой брат — прирожденный стратег и манипулятор. Не поверю, что ты не догадалась о том, как мои родители среагируют на него.

— Все прошло плохо? — растерялась подруга.

— Просто отлично. Бьен был паинькой, а я узнала, что мама и папа присматривают за мной в школе и, следовательно, в курсе наших «отношений». Как тебе?

Сафия молчала, смотря в пол, а я добавила:

— Вот и мне не понравилось.

После чего развернулась и ушла. Я очень ее ценила и не хотела ругаться, но дружба — это доверие и верность, а не «поставим перед фактом». Я не сомневалась, что мы помиримся, но сейчас не готова общаться. Чаша моего терпения переполнилась.

***

Дулась я на подругу несколько дней. Она периодически присылала записку «Давай мириться», но я пока просто молчала, готовилась к экзаменам и успешно их сдавала. Сафия с родителями отправилась в поездку, думаю, они временно желали защитить дочь и заперли ее в очередном замке, про Рена я ничего не слышала. Но догадывалась, что мне придется возобновить Стража, едва закончатся каникулы.

Хотелось бы ясности уже с этими заговорами и интригами, но тут я не сомневалась в Бьенах. Мы победим. Если не победим… то такого быть не может, семейка Бьен — те еще прохиндеи.

Об этом я думала, сидя на подоконнике перед библиотекой, куда я сдала все свои книги. Экзамены закончились и пора вернуть дополнительную литературу обратно.

— Долго здесь сидишь, заноза? — раздался за спиной голос Рена.

— А что здесь делаешь ты, зараза? — задала встречный вопрос, посмотрев на мага смерти.

Тот подошел и встал совсем рядом.

— Искал тебя.

— Зачем?

— Узнать, простила ли ты сестру. Нужно передать силу, завтра тебе обновлять Стража. Не передумала?

— Нет, конечно, — отрицательно качнула головой я и встала.

— Все еще злишься на нее? — внимательно посмотрел на меня Рен.

— Уже нет. Надеюсь, она хорошо провела время с родителями? Как экзамены?

— Прекрасно. Скучает по тебе и Сора. Но забавно, что вы используете меня для общения. Как все меняется, а? — усмехнулся Рен, обхватывая мое лицо руками и склоняясь.

— Зараза, — снова пробормотала, уже привычно приникая к нему.

Сложно признаться, но мне не хватало этих ощущений. Твердости тела под руками, крепких объятий. Только этого, ничего личного.

Сила вновь полилась в меня освежающим потоком блаженства, волной истинного наслаждения. Глова закружилась: отвыкла я от этих ощущений. Приникнув еще ближе, я жадно вбирала энергию, полностью отдаваясь процессу. В какой-то момент наслаждение стало таким острым, что я почувствовала сексуальное возбуждение, интимную близость. Его губы были так близко от моих, что я не сразу поняла, что обмен силы превратился в нечто большее. Рен меня поцеловал.