Онлайн книга «Клуб "Твайлайт". Часть 1»
— А что? — Ренат пожевал губами. — Звякну-ка я Макару. Пусть удочки подвезёт. Через полчаса рассветёт как раз. — Пивка, тёмненького, и закусочку, — подхватил Олейников и вдруг замер: — Тихо. Вадим и Ренат тоже застыли. Артём приложил палец к губам и начал медленно подниматься по осыпи. Он дошёл до кустов метельника и, помахав друзьям, скрылся в зарослях. Через минуту из кустов раздался возмущённый женский вопль и Олейников появился на верху холма. Он нёс Ксюшу на руках. Девушка брыкалась, но без прежней резвости. Одна нога Ксении была босой, мятую туфельку певица держала в руке. Артём стал осторожно спускаться, поучительным тоном выговаривая что-то беглянке. Девчонка фыркала, как злая кошка. Ренат с умилением заулыбался, сложив руки на груди: — Вадя, а ну сфоткай его! — Зачем? — Как зачем? Такой кадр! Всю жизнь оставшуюся будем братана шантажировать, тебе — оружие против Аллочек всяких, пусть Портос сам твоих потенциальных невест нейтрализует. Иначе смерть от Настиной руки. — Тут темно, — сказал Вадим. — Вспышка не достанет. — Нет у тебя чувства юмора, Ярник. И никогда не было. Артём усадил Ксюшу на обломок бетонной плиты. Ксения выглядела побеждённой, но не сдавшейся. На щеках у неё подсыхали разводы от слёз, но выражение лица было воинственным. Девушка шмыгнула носом, бросила на обступивших её мужчин недобрый взгляд и угрюмо спросила, обращаясь к Ренату: — Дяденька, а вы точно тот самый Муратов? — Точно, — сухо подтвердил «дяденька». — Тот самый. Вспышка на Ксюшином телефоне была хорошей и до Рената вполне достала. Девушка принялась деловито стучать по экрану. — Она тебя «пробивает», — прошептал Вадим на ухо Муратову. — Пусть, — краем рта ответил тот. Артём посмотрел на девчонку с жалостливым участием, кивнул на её ногу: — Лодыжку вывихнула, я вправил. У нас в спортзале такое часто бывало. В воду ногу поставить надо. Жаль, лиман несолёный, солёная вода от отёков самое то. Ксюша захлопнула телефонный футляр-книжечку: — Раньше надо было сказать. Вам вообще повезло, что у меня деньги на мобильном закончились. Иначе, я бы позвала… кое-кого… — Ты зачем убегала? — устало спросил Ренат. — Мы что, на бандитов похожи? — Ещё как! Особенно вы! Муратов смущённо поскрёб щеку: — Всё равно, сначала разобраться нужно было. Обошлось бы без травм. — Если бы я с каждым «режиссёром-продюсером» разбиралась, травм у меня было бы гораздо больше. И не только моральных, — девчонка зло сощурилась. — Ваше предложение? — Ксюша хотела положить ногу на ногу, ойкнула и потёрла лодыжку. — Прослушаться в «Твайлайте». Мы ставим мюзикл. — Это какая-то подстава? Шоу «селебрити[3] разводят простых смертных»? Где скрытая камера, где? — Ксюша завертела головой. — Или вы всё-таки извращенцы? А что? Что вам мешает быть сразу и продюсером, и извращенцем?! — Ренат, ты уверен, что она тебе так уж нужна? — задумчиво проговорил Вадим. — Столько девчонок хороших на кастинги приходит. Вежливых, уважительных к старшим. — Да я вот тоже начал сомневаться, — Ренат поморщился. — Ещё и хромая, — поддакнул Артём. — Плясать не сможет. — Точно! — Муратов цокнул языком. — Я как-то сразу-то не сообразил! Ну что, пацаны, по домам? Он повернулся к девушке спиной. — Что, а я?! Откуда я знала, что вы действительно продюсеры?! Знаете, сколько приходится от дяденек отбиваться, с визитками и в костюмчиках?! Если у вас кастинг настоящий, а не в горизонтальном положении, я прослушаюсь! Я хорошо пою и танцую — заголосила Ксюша. — Прослушайте меня, увидите! Вот только нога пройдёт! Куда вы?! Вы же сами виноваты! Нечего было меня на камни загонять! Я вам не лань какая-нибудь! А голос у меня есть! Вот послушайте: «Вай ду бёдз садденли эппииииэ, эври тайм ю а нииииэ[4]?!!!!» Фальшивить Ксения тоже умела мастерски. Вадим отвернулся к воде, потёр переносицу, шепнул Ренату: — Тролль восьмидесятого уровня. Ренат еле слышно сказал: — А я тебе что говорил. Берём? Это она, Коломбина. Характер точь-в-точь, как у Веры Алексеевны в книге. — Ох, чувствую, наплачемся мы с ней. — Я тоже… предвкушаю. Артём мечтательно поглядел на разгорающийся рассвет: — План по отлову девчуль на сегодня выполнен? Звоним Макару? Пусть приезжает с удочками и её в травму свозит. — Дяденьки, у вас что, броманс[5]? — ядовито спросила Ксюша из-за его спины. — Один за всех и все за одного? — Да! — хором ответили «мушкетёры», не оборачиваясь. — Офигеть, — обескураженно протянула «Коломбина». Ренат вздохнул, посмотрел на розовеющее небо, достал телефон и нажал контакт шофёра. * * * — Эх, хорошо, пацаны! — протянул Артём. Он стоял в воде у берега, в самом илу, с брюками, заляпанными тиной. Вадим с Ренатом сидели с удочками на бетонных плитах и если и отличались от Олейникова степенью замызганности, то только в бо́льшую сторону. Артём побрел вдоль берега в поисках тихого местечка: болтовня друзей отвлекала его от сакрального процесса. На берегу на аккуратно сложенном пледе, с неодобрением поглядывая на заляпанное илом начальство, сидел Макар. В ведре у Рената плескался одинокий морской карасик. В другое время Вадим разозлился бы и ушёл вместе с Артёмом — он сам считал рыбалку священным, медитативным процессом, но в этот раз болтливость Муратова его даже радовала: в таком, немного взбудораженном состоянии Ренат был более открытым, менее склонным к уходу от разговора, а разговор назрел. — И что там? — спросил Муратов, продолжая разговор с шофёром. — Чистенько, но бедненько, — отчитался Макар. — Бабуля — божий одуванчик, еле ходит, пирожки, правда, ещё печёт, — шофёр негромко икнул. — Девчонка хорошая, бабушку любит, взбалмошная только. Всю дорогу меня допрашивала: кто вы и как. Спросила про вас, Ренат Тимурович, каких дам предпочитаете, постарше или помладше. Я сказал, постарше. Правильно? — Да, — ответил Муратов. — Правильно. Не хватало ещё. — И про вас, Вадим Денисович, спрашивала. — В смысле? — уточнил Ярник. — Тоже про дам? — Да. Женаты ли вы. — О, — сказал Вадим многозначительно. — Пресекать, поняли, — строго сказал Ренат. — Знаю я их, девчонок двадцатилетних… Как у неё с ногой? — Врач сказал, неделя покоя. — Покой, так покой. По крайней мере, в ближайшее время точно не сбежит. Адрес запомнил? — Обижаете, Ренат Тимурович. На Кропоткинской, выше «Детского мира» |