Книга Любовь по расчету, страница 56 – Ханна Хауэлл

— Да, конечно, они ребята глазастые. На прошлой неделе, как ты помнишь, они нашли пропавшую свинью.

— Ладно, иди. Мы не должны позволять Большому Джиму мешать нам жить. Со мной все будет хорошо. По правде говоря, я не думаю, что Большой Джим Уоллис настолько умен, чтобы спланировать мое похищение. Скорее всего он нанесет удар вслепую.

Баллард засмеялся и кивнул:

— Да, я думаю, ты правильно оценила этого человека. — Он торопливо поцеловал ее. — Оставайся в доме, а я постараюсь вернуться как можно скорее, — сказал Баллард и вышел размашистым шагом.

— Удачи тебе, милый, — тихо пожелала она ему вслед.

Кловер посмотрела, как мужчины, оседлав лошадей, выехали за ворота. Ее братья скакали на одной лошади. Возвратившись, она услышала странный шум, словно кто-то пытался подойти к ней незамеченным. Она напряглась, застыла и прислушалась. «Надо бежать в дом и закрыться на засов», — подумала она, но в этот момент через перила веранды проворно перебрался смуглый мальчишка.

— Ох, как ты меня напугал! Что ты здесь делаешь?

— Я просто пришел в гости. Ты не прогонишь меня?

Он подошел к ней ближе и робко улыбнулся.

— Нет, конечно, но не будет ли у тебя неприятностей?

— Со мной уже случилась неприятность сегодня. И я подумал, что меня все равно поколотят, так пусть уж позже, чем раньше. И решил зайти к тебе.

— Я рада, что ты пришел. — Она указала на лохань для мытья, стоящую у двери. — Вымой руки и лицо, а потом можешь войти в дом. — Он умывался, а она внимательно смотрела на него. — Как тебя зовут?

— Выродок, — пробормотал он, вытирая лицо тряпкой, висевшей на крючке.

— Ужасное имя. Должно быть и другое.

— Не-а. У меня нормального имени нет, но это еще ничего, Моррисеи меня и похуже называют.

Она покачала головой и повела мальчика в дом.

— Но я не могу называть тебя этим именем. А какое имя тебе нравится? Какое имя ты бы себе выбрал, если бы у тебя была такая возможность?

Он сел за кухонный стол и широко раскрытыми глазами стал следить, как Кловер наполняет его тарелку угощением. Наконец он произнес:

— Уилли.

— Уилли? А почему именно это имя?

Она сидела напротив него и смотрела, как мальчишка с жадностью поглощает еду и запивает ее сидром. Ребенка кормили так, чтобы только не умер с голоду.

— Мне это имя всегда нравилось. Извините, — сказал он, пытаясь собрать крошки, которые летели у него изо рта.

Кловер улыбнулась:

— На этот раз прощаю. Но если ты собираешься часто навещать меня, мне придется научить тебя правильно вести себя за столом. Сколько тебе лет, Уилли?

— А я не знаю. Наверное, одиннадцать, а может, двенадцать.

Кловер с трудом удалось скрыть свое удивление. Она никак не могла предположить, что он старше близнецов — таким был маленьким и тощим. Причина явно была в плохом питании.

— Моррисей говорит, я буду коротышкой. Он говорит, все индейцы недомерки — маленькие, кривоногие и тупые.

— Если бы это было так, то белые поселенцы легко отобрали бы у них землю, верно?

Уилли кивнул и, улыбнувшись, поблагодарил ее, когда она вновь наполнила его чашку сидром.

— Я и сам так думал. Местные жители не слабаки.

— А тебе не приходила в голову мысль сбежать и найти родных отца из племени шауни?

— Было такое, но ведь я наполовину белый, и они будут ненавидеть меня за это. И рос я не как индеец. — Он напряженно прислушался. — Сюда кто-то скачет.

Тут Кловер тоже услышала, что приближается всадник. Она быстро схватила мушкет с каминной полки. Баллард еще не научил ее обращаться с оружием. Она даже не знала, заряжен ли мушкет. Но она надеялась, что человек, который теперь колотил в дверь ее дома, не догадается об этом.

— Открой дверь, женщина. Я знаю, что этот ублюдок здесь.

— Моррисей, — шепотом произнес Уилли и торопливо запихнул в рот остатки еды.

— Успокойся, Уилли, — сказала Кловер, надеясь, что и сама может последовать этому совету. Она открыла дверь и навела мушкет на краснолицего мужчину, стоявшего там. — Что вам нужно, мистер Моррисей?

Он сделал шаг назад.

— Мне нужен мальчишка. Он мой, и судья это подтвердил, так что не пытайся его украсть.

— Он будет дома после того, как мы закончим нашу трапезу.

— У него нет времени наносить визиты, словно он какой-то чертов джентльмен. — Он шагнул к ней, но быстро отступил, когда она прицелилась. — Он мой, женщина, и по закону ты обязана вернуть его.

— Мне бы этого очень не хотелось, но я повинуюсь закону. А сейчас он гость в моем доме, и я не позволю тебе вытащить его отсюда. Он вернется домой, когда визит закончится, но не раньше.

Она нахмурилась, когда Моррисей бросил сердитый взгляд на парня.

— Я заставлю тебя вернуться домой вместе со мной сейчас, ублюдок, или ты дорого заплатишь за свои выкрутасы. Ты знаешь, что будет, если ты ослушаешься?!

— На свою беду, парень хорошо знает, как вы обращаетесь с теми, кто меньше и слабее вас, — сказала Кловер. — Полагаю, будет большой ошибкой с вашей стороны, если вы причините мальчику страдания лишь за то, что он навестил меня.

— Неужели? И что же ты сделаешь?

— Я думаю, — Кловер опустила ствол и навела его на пах мужчины, — что смогу сильно осложнить вашу жизнь.

Моррисей поежился и отступил на шаг.

— Это будет беззаконие, миссис.

— Если я скажу, что защищалась, то, полагаю, вряд ли кто-нибудь сможет опровергнуть мои слова.

Моррисей целую минуту сердито смотрел на нее и на мальчика, потом размашистым шагом зашагал прочь, сел на лошадь и ускакал. Она держала его на прицеле, пока он не исчез. Закрыв за ним дверь и положив мушкет обратно на каминную полку, она вернулась за кухонный стол. Уилли смотрел на нее широко раскрытыми карими глазами.

— Вы здорово за меня заступились, мэм. Но это ничего не изменит. Сейчас он не посмеет меня отстегать, но потом изобьет за что-нибудь другое.

— Боюсь, что ты прав. Но мое вмешательство позволит тебе оставаться здесь столько, сколько захочешь. И ты можешь приходить сюда в любое время, когда тебе вздумается.

— Это было бы здорово, мэм!

Кловер заметила, что мальчик ковыряется в тарелке и посматривает на нее через поразительно длинные ресницы. Было ясно, что у него что-то на уме, но он не решается сказать.

— Ты хочешь меня о чем-то спросить?

Он кивнул.

— Ну так спрашивай. В худшем случае я просто не отвечу или скажу «нет».