Книга Искушение, страница 120 – Трейси Вульфф

– Да ведь это смешно, – бормочу я и смотрю на Джексона, который разговаривает с Мекаем.

– Конечно. Но он такой и есть – он смешон. Но также и гнусен. Он чудовище. Хотя и смешное. Тебе не следует об этом забывать.

Больше он ничего говорит, молчат и Джексон, и Мекай, молчу я сама, пока мы спускаемся по лестнице, перескакивая через ступеньки. Остальные ожидают нас внизу, и все они выглядят куда счастливее, чем я себя чувствую. Но надо думать, их король не хочет убивать.

– Ты хорошо выглядишь, Грейс, – говорит мне Флинт, ударяя кулаком о мой кулак.

– Ты тоже хорошо выглядишь, – отвечаю я, потому что так оно и есть. Все они выглядят обалденно в своей парадной форме, особенно теперь, когда на них надеты блейзеры, а не эти дурацкие фиолетовые мантии.

– Ну что, вы готовы к шоу? – спрашивает Мекай, предлагая руку Иден.

Кажется, она немного удивлена этим жестом – думаю, ее берцы и агрессивная манера держаться не способствуют галантным жестам со стороны парней, – но затем улыбается такой широкой улыбкой, какой я у нее еще не видела.

– Само собой! – отвечает она и берет его под руку.

Зевьер предлагает руку Мэйси, и она хихикает, прежде чем принять ее. Я не могу не улыбаться, глядя на то, как они с Зевьером искоса посматривают друг на друга, когда думают, что их никто не видит.

– Похоже, остались только ты и я, – говорит Флинт, обращаясь к Гвен, и многозначительно шевелит бровями.

Она смотрит на него так, словно считает немного странным, но кивает и осторожно берет его под руку. Ей уже намного лучше, но рука все еще покрыта синяками и ссадинами.

Джексон убирает с моего лица упавшие кудряшки.

– Все будет хорошо, я тебе обещаю. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Знаю, – отвечаю я, и он берет меня за руку. Но я не забыла того, что он сказал мне раньше.

Иногда мне кажется, что Джексон пытается защитить меня от всех, кроме самого себя. Но когда наши ладони соприкасаются, я понимаю, как истощены его силы. Я передала ему энергию по узам сопряжения сразу после нашего возвращения с Кладбища Драконов, и мне показалось, что ему стало лучше, но теперь я уже не так в этом уверена.

Теперь нам надо добыть пятый магический предмет. И нельзя терять времени.

– Тебе так не терпится выгнать меня, да? – спрашивает Хадсон.

– Мне не терпится сделать так, чтобы с твоим братом снова стало все нормально, – отвечаю я. – Это не одно и то же.

Я ожидаю услышать какой-нибудь нахальный ответ, и мне не приходится долго ждать.

– Джексон и нормальность – это две вещи, которые не сочетаются друг с другом – неужели ты этого не заметила?

– И это говорит парень, живущий в моей голове, – парирую я, поскольку сейчас меня раздражают вообще все. – Не хочу тебя расстраивать, но ненормальность – это не про него, а про тебя.

Хадсон начинает отвечать, но обрывает речь, когда мы входим в актовый зал, наполовину заполненный учениками, многие из которых поворачиваются и смотрят на нас, когда мы направляемся к последнему ряду кресел.

В ведущем к сцене проходе расстелена фиолетовая ковровая дорожка – фиолетовая, это ж надо! Она определенно предназначена для нас, и, идя по ней, я чувствую себя полной дурой, хотя все остальные, похоже, относятся к этому спокойно.

Дядя Финн ожидает, когда мы выйдем на сцену, он опять возится со звуковой аппаратурой. Увидев нас, он улыбается и ободрительно подмигивает Мэйси и мне.

Но в его глазах есть что-то такое – они совершенно серьезны, несмотря на улыбку и подмигивание, – отчего у меня падает сердце.

– А сейчас еще не поздно сбежать? – спрашиваю я, и в моих словах есть только доля шутки. Что-то тут не так. Джексон сжимает мою руку.

– Я же говорил тебе, чтобы ты не приходила сюда, – шипит Хадсон. – Говорил, что случится что-нибудь плохое.

– Пока ничего плохого не случилось, – успокаиваю я его и себя, но мое сердце уже начало неистово стучать.

Даже у Джексона сейчас такой вид, будто он считает, что бегство – это хороший выход, особенно когда двери на противоположном конце актового зала распахиваются и по проходу к сцене гордо шествуют члены Круга.

Сайрус идет, словно Мик Джаггер, направляющийся к сцене на концерте «Роллинг Стоунз». Сегодня он одет в черный костюм в мелкую белую полоску и черно-лиловый галстук и выглядит на миллион долларов. Правда, глаза у него горят, как у одержимого, что слегка портит картину.

Как только остальные члены Круга рассаживаются по своим местам, он начинает собрание:

– Спасибо старшей школе Кэтмир за самый захватывающий турнир Лударес, который мы когда-либо видели. Было истинным наслаждением наблюдать за таким великолепным состязанием.

Он обводит публику взглядом, и я не знаю, что наводит на меня больше жути: серьезность, написанная на лицах, или щелчки замков на захлопнувшихся дверях.

Я подавляю поднимающуюся волну паники и приклеиваю к лицу улыбку. Мне сейчас хочется одного: со всех ног броситься к выходу, но вместо этого я остаюсь на месте, король тем временем продолжает то, что кроме как фарсом назвать нельзя, и все в нашей команде это уже поняли.

– Во-первых, мы должны отпраздновать победу этой блестящей команды. Они провели невероятную финальную игру Лударес, не так ли? От того маневра, когда Грейс увернулась сразу от двух драконов, у нас прямо-таки захватило дух. А как насчет момента, когда она обратила одного из этих драконов в камень? – Он качает головой. – Это было захватывающе.

Собравшиеся аплодируют с большим энтузиазмом, чем я ожидала.

– Так давайте без дальнейших церемоний призовем их на сцену, дабы вручить им специальный приз, предназначенный победителям Лударес в этом году, – кровяной камень из королевской коллекции.

Далила тоже стоит недалеко от микрофона, хотя ясно, что сегодня она желает, чтобы речи толкал только ее муж. Она одета во все белое и сияет красотой, от которой стынет кровь. Ее алые губы изогнуты в безупречной улыбке – которая кажется искренней, если не приглядываться к ней слишком внимательно.

Сайрус указывает на нас, сидящих в заднем ряду.

– Не могли бы наши победители, финалисты турнира Лударес, пройти на сцену и раскланяться под наши аплодисменты?

Мы тревожно переглядываемся – но Джексон расправляет плечи и спускается к сцене первым, а мы нехотя следуем за ним, идя гуськом.

– Поклонитесь, – говорит Сайрус, когда мы выходим на сцену, и мы раскланиваемся, а зал аплодирует нам.

Сайрус проходит за нами и хлопает по спине, называя каждого по имени. Я стою в самом конце, и, дойдя до меня, он делает остановку.

– Грейс. – Сайрус вручает мне шкатулку с кровяным камнем и окидывает меня взглядом, от которого меня охватывает гадливость. Не потому, что его взгляд похотлив – нет, это не так, – а потому, что он алчен. Как будто он желает заполучить меня, но только потому, что он уже придумал, как использовать меня в своих интересах.