Книга Непобежденная, страница 19 – Ханна Хауэлл

— Ты всерьез веришь в пророчества этой старой колдуньи?

— Да. Лишь однажды я усомнилась в правоте ее слов, — Ида смутилась, — даже назвала ее глупой старой вороной. Она предсказала, что я выйду за муж за того, с кем помолвлена, но никогда не стану его женой. Мне это показалось полной бессмыслицей, и я сочла, что Эдит просто начинает выживать из ума. — Ида тряхнула головой и с горечью рассмеялась: — Но она оказалась права: я действительно вышла замуж, но мой задиристый жених во время свадьбы ввязался в ссору и его убили…

— И ты так и не стала его женой. Так вот почему ты сохранила девственность. Я первый, которому ты открыла свои объятия.

Дрого легонько приподнял ее подбородок. Ида взглянула на него и вдруг отшатнулась. Глаза ее расширились от страха, по телу пробежал озноб, и она поспешно натянула на себя одеяло, пытаясь унять охватившую ее дрожь.

— Что случилось? — изумленно спросил Дрого, садясь на кровати. — Что тебя так напугало?

— Ничего. Ничего не случилось, — пролепетала она, отворачиваясь, чтобы скрыть смятение.

— Ида, но я же видел, как ты на меня смотрела!

— Не на тебя, — прошептала она чуть слышно и, когда Дрого нежно привлек ее к себе, судорожно прижалась к его груди.

— Не понимаю. Ты смотрела на меня. Кого еще ты могла видеть?

— Я… я не уверена, но…

Он нахмурился, потрогал ее лоб, затем приложил ладонь к ее щеке.

— У тебя нет жара?

— Ах, если бы я действительно была сейчас больна! Тогда то, что со мной происходит, легко объяснялось бы моим состоянием, — упавшим голосом проговорила Ида.

— Погоди, я принесу тебе вина. Может быть, это тебя успокоит?

Дрого встал и направился к столику в дальнем углу комнаты. В тусклом свете коптящей свечи тело норманна казалось бронзовым, как у статуи. Если предсказание Старой Эдит верно, то судьба преподнесла Иде прекрасный дар, вот только время для этого она выбрала удивительно неподходящее…

Негромкий смех Дрого вывел ее из раздумий.

— Что тебя так развеселило? — удивленно спросила Ида, принимая бокал с вином из его рук.

— Я оставил тебя чем-то насмерть перепуганной, а через каких-то несколько мгновений возвращаюсь и нахожу тебя нахохлившейся и мрачной, как сова.

— Как быстро меняется твое настроение! — Он удивленно покачал головой.

— Не бойся, со мной это бывает довольно редко, — проговорила Ида и надолго замолчала, потягивая вино. — У меня был очень тяжелый день, — вздохнув, наконец сказала она.

— Тебя испугало какое-то неприятное воспоминание? — осторожно спросил Дрого.

— Нет. Просто мне кое-что показалось.

— Вот как? Но что именно? Ты же глядела прямо на меня.

— Да. Но видела другого человека.

— Кого, Боже милостивый? — нетерпеливо воскликнул явно озадаченный Дрого, взял у нее пустой бокал и поставил его на пол.

Ида снова внимательно вгляделась в его лицо и почувствовала прежнюю тревогу. Неужели у нее теперь тоже открылся дар предвидения? Стоит ли говорить об этом Дрого?

— Я вижу не тебя, — повторила она, пристально посмотрев в его глаза, а затем куда-то за спину.

Дрого нахмурился.

— Но здесь больше никого нет. Только ты и я, и ты смотришь прямо на меня.

— Ты как бы уплываешь в дымку… не полностью, но я тебя почти не различаю. За тобой стоит человек, одетый в черное, — я не могу разобрать, в плаще он или в одеянии монаха… И я отчетливо слышу, как кто-то громко произносит слово «враг». У тебя есть какой-то враг.

— У меня их много, потому что я солдат, — ответил норманн, стараясь казаться спокойным, но голос его предательски дрогнул. — А скоро будет еще больше — все саксы, способные держать в руках оружие.

— Враг, о котором я говорю, стоит за твоей спиной. Он угрожает тебе не спереди, а сзади.

Дрого негромко рассмеялся, но это подучилось у него совсем не весело.

— Сзади? Должно быть, это Танкред, который меня всегда сопровождает, так что мне нечего бояться.

— Но я вижу вовсе не Танкреда.

— Нет? Ну, значит, ты просто вспоминаешь кого-то из своих знакомых.

— У меня нет ни одного знакомого со шрамом в виде полумесяца.

Ида даже не удивилась, увидев, что Дрого внезапно замер с расширенными от изумления глазами, — она знала, что так будет. Во взгляде норманна читались страх и недоверие. Ида поняла, что он кого-то вспомнил.

— Шрам в виде полумесяца? — тихо, почти шепотом переспросил Дрого. На миг ему стало не по себе от мысли, что он имеет дело с ясновидящей.

Она кивнула.

— Ты знаешь этого человека?

— Да. Это Ги де Во. Не понимаю почему, но он яро ненавидит меня и никогда не упускает возможности мне это показать.

— Порой ненависть бывает беспричинной. Человеческая душа — потемки, особенно если это черная душа.

— Что верно, то верно, — мрачно буркнул Дрого. — Теперь я не удивляюсь твоему страху.

— Сам того не ведая, ты мог чем-то задеть этого человека, чем-то обидеть, вызвать в нем зависть…

— Может быть, — неохотно бросил Дрого.

Он выглядел таким ошеломленным и потерянным, что Ида невольно рассмеялась и тут же удивилась своему неуместному веселью. Но видимо, она уже испытала столько страха, ужаса и волнений, что больше не в состоянии была воспринимать какие-то новые опасности всерьез.

Дрого ответил ей слабой улыбкой; опрокинув Иду на спину, он легонько пощекотал ее кончиками пальцев. Она обняла его за шею, прижавшись к его сильной груди. Похоже, Дрого пытается преодолеть свой страх. И все же… Этот зловещий Ги… Дрого надо быть начеку.

— Что ты намерен предпринять относительно Ги? — спросила она, повернув голову, чтобы Дрого мог целовать ее шею.

— Буду приглядывать за ним внимательнее, — ответил он не совсем внятно, так как в этот момент нежно коснулся губами пульсирующей жилки возле ее ключицы.

— Твои люди тоже будут следить за ним?

— Я очень тронут твоей заботой, — смущенно проговорил Дрого.

— Иначе и быть не может. — Ее голос дрогнул. — Ведь ты оберегаешь меня от целой толпы своих соратников — сластолюбивых и к тому же изголодавшихся по женщинам. С моей стороны было бы весьма неразумно не думать о том, чтобы мой единственный защитник остался в целости и сохранности.

— Ну что ж… То, что ты признала меня своим защитником, уже хорошо. Это позволяет мне надеяться на еще большее внимание с твоей стороны, — не без юмора заметил Дрого. — И может быть, начнешь выделять меня среди остальных еще за что-нибудь, — добавил он, покрывая поцелуями ее шею.