Чувствуя, что Лео вот-вот заплачет, Барнеби негромко сказал:
— Мистер Форчун, нам нужны кое-какие подробности. — Потом он сел в кресло напротив письменного стола, принадлежавшего Деннису Бринкли. Его спокойствие и даже флегматичность постепенно заставили Форчуна взять себя в руки.
— Деньги были украдены почти со всех счетов, которыми занимался Деннис. Тысячи фунтов. Сотни тысяч.
— Вы проверили?
— Конечно. Нам пришлось это сделать. Но теперь конторе конец. Когда вы имеете дело с чужими деньгами, все держится на доверии. Один Бог знает, что теперь скажет миссис Латам.
Барнеби подумал, что сейчас Джильда находится в палате интенсивной терапии и вряд ли доживет до вечера. Но время для сообщения такой новости было не самое подходящее.
— Вы проследили, куда были переведены деньги?
— Сейчас они уже за пределами страны. «Призрачные» счета в офшорных зонах.
— «Призрачные»? — Барнеби вскинул голову. — Что это значит?
— Старый трюк. Вы находите могилу ребенка одного пола с вами и примерно того же возраста. Достаете копию его свидетельства о рождении. Предъявляете ее и свою последнюю фотографию и получаете паспорт. Потом открываете счет и начинаете переводить на него деньги. А владельца этого счета никогда не найдут, потому что он не существует. Иными словами, является призраком.
— Конечно, на практике все куда сложнее.
— Если бы это было просто, — заключил сержант Трой, — так поступали бы все.
— Конечно, есть некоторый риск. В последнее время проверки сильно ужесточились. Особенно когда представляются копии документов. Если обнаружится подделка, у человека могут возникнуть серьезные неприятности.
Барнеби сильно отвлекали звонки, доносившиеся из приемной. После их приезда они звучали то и дело. Либо это было здесь нормальным явлением, либо новость о катастрофе уже просочилась наружу. Около дюжины служащих ушло с работы в подавленном состоянии, так что ничего удивительного в этом не было бы.
— Мистер Форчун, вы собираетесь закрыть контору?
— Еще не решил. Если я сделаю это, все подумают, что я хочу смыться, как один из мерзких персонажей сериала «Сторожевой пес»
[138]. А если не сделаю, то, когда все выйдет на свет Божий, нас попросту линчуют.
— А вы сами людям ничего не скажете? — поинтересовался сержант Трой.
— Конечно, скажу. — Форчун помахал в воздухе листом писчей бумаги. — Именно этим я и занимался весь день. Пытался предупредить клиентов о приближающихся неприятностях, не говоря им об истинном положении дел.
— Правильная позиция, — похвалил его Барнеби.
— Теперь вы понимаете, почему я так накинулся на вас из-за этой Лоусон? На счету каждая минута.
— Сэр, мы не думаем, что в этом виновата Полли Лоусон.
— Нет?.. Но кто же еще? Мы знаем, что это сделала она. Вы сами сказали…
— Мы считаем, что эти кражи были совершены отдельно и никак не связаны с предыдущим инцидентом.
— Как это может быть? — На Лео было больно смотреть. Происходили ужасные вещи, но он был уверен, что полиция хотя бы знает имя преступника. В случае его ареста можно было бы начать поиски денег. — Не понимаю…
— Вы помните, о чем мы беседовали пару дней назад? Когда к нам присоединился Эндрю Латам и очень расстроился?
— Конечно.
— В какой момент нашего разговора это произошло?
— Вы говорили о торговце рыбой. О том, каким образом он сумел определить, что проникшей в контору женщиной была Полли Лоусон.
— Как вы думаете, почему это вызвало у него такую бурную реакцию?
— Откуда я знаю? — Форчун уперся локтями в письменный стол, закрыл глаза руками и застонал. — Я больше ничего не знаю! Даже не знаю, какой сегодня день! — Потом Лео смерил их злобным взглядом. — Я знаю одно: у меня нет времени на дурацкие игры. Если хотите что-то сказать, говорите прямо. Или уходите.
Латам попался еще до конца дня. Помогла сделанная несколько лет назад фотография, на которой супруги приятно улыбались. Джильду аккуратно отрезали, и через час полиция распространила снимок. Дневной выпуск «Ивнинг стандард» напечатал ее на первой полосе. Черное такси тоже засекли быстро. Водитель прибыл за Латамом в Бантинг-Сент-Клер и высадил у станции Саут-Руслип, соединявшейся с основной линией метро.
Там Латама хорошо запомнили, потому что он безуспешно пытался очаровать кассиршу. Эндрю купил билет до Лондона через Хай-Уайкомб. Похоже, он был в чудесном расположении духа. По словам кассирши, сиял так, словно выиграл в лотерею.
Совершенно не догадываясь, что его уже разыскивает полиция, Латам ничуть не скрывался и — к несчастью для романтического воображения Троя — даже не был загримирован. Эндрю задержали на вокзале Ватерлоо около четырех часов, когда он пытался сесть на поезд до Саутгемптона. В шесть часов ошеломленного Латама доставили в полицейский участок Костона и спросили, не требуется ли ему присутствие адвоката. В комнате для допросов находились два полицейских в штатском. На столе лежали папка и какой-то пухлый конверт. Узнав людей, которые всего несколько дней назад застали его в бунгало, Латам сильно помрачнел.
Если бы они что-то знали, то арестовали бы его еще тогда. Что они знают теперь? Что они могут знать? Конечно, есть пара вещей, которые искусная ищейка могла бы обнаружить. Но для этого нужно знать, что искать, а этого они как раз и не знают.
Латаму зачитали его права. Эндрю знал, что заставить его говорить нельзя. Это означало, что сила на его стороне. Потому что на свете нет ничего сильнее молчания.
— Собрались в отпуск, мистер Латам?
Эндрю улыбнулся.
— В одиночку? — Барнеби сделал паузу. — Или собирались встретиться с кем-то позже? — Ответа не последовало. — Возможно, во Франции? — Ответа не последовало.
— Где вы взяли деньги? — спросил худой и рыжеволосый.
— Не ваше дело. — Черт побери, он допустил ошибку. Нужно было спросить: «Какие деньги?» Эти люди собаку съели на хитростях и провокациях.
— В ходе следствия мы выяснили, что вы не получаете официального жалованья.
— И что кошелек находится у миссис Латам.
— Которая еженедельно выдает вам содержание.
— Очень маленькое содержание.
— Так где вы взяли деньги?
— Какие деньги?
Здоровяк открыл папку и вынул оттуда бумаги, которые Эндрю тут же узнал. При задержании у него забрали сумку и выдали расписку. Видимо, сумку обыскали. Но на это нужен специальный ордер. Если они нарушили закон, то добытые улики считаются недействительными. Пожалуй, он напрасно не согласился дать им письменные показания.
