Книга Замуж в туман, страница 70 – Варвара Ветрова

Я вздохнула, разом теряя интерес ко всему, кроме происходящего. А тем временем мужчина, покачавший головой в ответ на вопрос мага, начал рассыпаться золотистой пылью. В горле сам по себе встал ком, и я не знала, хотелось мне плакать или же радоваться обретшей покой душе. Тягостное ощущение будто протянуло свои холодные руки от пентаграммы к сердцу каждого в этом зале.

Я словно оцепенела и просто была здесь: находилась, существовала и смотрела, как по одному фигуры подходят к магу, чтобы выразить свою последнюю волю. Я не слышала, о чем они говорили и просили, только наблюдала за исходом каждого из них.

Наконец пентаграмма опустела. Почти. Осталась одна Тиона. Я подалась вперёд, чтобы запечатлеть последние слова своей подруги.

— Душа, есть ли у тебя последнее желание?

Тиона выпрямилась, подняла голову и вдруг лукаво улыбнулась Ведущему.

— Хочу поговорить с Даралеей д’эрр Сольн.

Не оборачиваясь, маг подал мне знак подойти.

— У вас несколько минут, — он упрямо сжал губы и отступил на пару шагов. Конечно, маги, держащие пентаграмму, уйти не могли, однако цепочка присутствующих потянулась к выходу. Тиона подождала, пока за последним из них закроется дверь, и наконец посмотрела на меня.

Я осторожно подошла к пентаграмме, протянула руку. Пальцы коснулись чего-то, отдаленно напоминающего стекло.

Подруга, наклонив голову набок, следила за моими действиями.

— Привет, — тихо прошелестел мой голос и растворился в воздухе, — я скучала.

Она улыбнулась.

— Я тоже, дорогая. Но у Вечности свои планы.

Да, знаю. И этот короткий разговор — единственное, что отделяет мою подругу от того, что неизвестно и неизведанно.

Мы молчали. Смотрели друг на друга и молчали. А затем я поняла, что нужно нарушить эту тишину.

— Знаешь, — улыбнулась, — обычно мы с тобой наговориться не могли. А сейчас и сказать нечего.

— Можем пойти по обычной программе, — подруга озорно подмигнула, — тем более я вижу, что твоё сердце наконец-то несвободно.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — я прикусила губу, чувствуя, как вспыхнули щёки.

— Да конечно! Как там его, Лойнос?

Я почувствовала на себе взгляд. Такой… Очень внимательный и даже в какой-то мере прожигающий.

Вестимо, чей.

— Нет, даже не думай, — нашла в себе силы улыбнуться.

Вот уж подставы от ближайшей подруги я не ожидала.

— Да ладно, не пыхти, — хихикнула тем временем та, — можно подумать, ты сама себе в этом признаешься. Да ты скорее лошадь съешь!

— Ну спасибо… подруга. Вовек не забуду, — я скрестила на груди руки.

Не знаю я, как в глаза ему теперь смотреть после такого-то.

Ведущий кашлянул, привлекая наше внимание, и выразительно взглянул на часы.

— Всё, прощаемся, — засуетилась Тиона, по-прежнему улыбаясь, — передай, пожалуйста, моим родителям, что они не виноваты. Пусть не убиваются.

— Передам, — кивнула я.

Такая уж моя подруга — перед лицом Вечности держать лицо собственное. И даже шутить.

— Ну вот и отлично. А с Лойносом всё-таки разберитесь, — поджала она губы и фыркнула, — нечего тебе в одиночку по жизни разгуливать, простудишься ещё.

— Тиона!

— Всё, ухожу-ухожу, — выставила она ладони вперёд и отступила на шаг.

А я поняла — вот и всё. Вот и конец нашей истории.

Столько песен и речей слагают про смерть и Обитель Ларгуса, а на деле так обыденно и… просто.

— Хорошей Вечности, Тио, — я улыбалась изо всех своих последних сил.

Ведь это её выбор — всё воспринимать с улыбкой.

Подруга кивнула и, будто разом потеряв ко мне интерес, отступила вглубь пентаграммы. Кивнула ожидавшему своего часа Ведущему.

И лишь за миг до того, как рассыпаться золотистой пылью, она всё-таки повернула ко мне голову. Короткая незамысловатая фраза сорвалась с её губ, так и не зазвучав.

Но я услышала.

“Поговори с ним”.

***

Когда пентаграмма погасла, я не спешила уходить. Стояла, прислонившись к колонне, и наблюдала, как неспешно собираются маги. Торопиться я не собиралась, да и некуда было: гонка последних дней просто-таки вынуждала замедлиться и оценить жизнь вокруг. Собственно, именно ценности времени и были посвящены мои мысли: тягучие, неспешные, словно горячий шоколад, они заставляли обдумывать всё не спеша.

Как долго мы живем? Для чего мы живем? В чем смысл нашего существования?

В Академии я над этим не задумывалась, после — тем более. А надо было…

Лёгкое прикосновение к плечу заставило меня вынырнуть из своих мыслей и обернуться.

— О чем ты думаешь? — Лойнос улыбнулся.

— Так… о разном, — я посмотрела на дознавателя, ловя себя на мысли, что впервые за эти дни я воспринимаю его… ровно. Без всяких лишних мыслей, без образов…

Даже то, что он слышал наш разговор с Тионой, не смущало.

— Дара, я…

— Хотел поговорить, — я кивнула, — знаю. Но не хочу.

— Почему? — он недоуменно поднял бровь.

— Просто, — зачем-то пожала плечами, — я не вижу смысла.

После разговора с Тионой меня обуяла странная апатия.

— Сейчас или вообще? — прищурился Аверис.

И тут я совершила непростительную, бездумную ошибку.

— Сейчас.

— Что ж, — он отступил на шаг, — тогда поговорим позже.

Я кивнула.

***

— Лорр Аверис заходил, — Лори присела в реверансе.

Да, знаю. Как раз в то время, когда он заходил, я пряталась за колонной, изо всех сил стараясь не попасться ему на глаза.

— Спасибо, Лори.

Вместо того чтобы удалиться, горничная осталась на месте. Опустила глаза и изо всех сил комкала передник.

— Что ещё?

— Может, вы с ним всё-таки поговорите?

Я удивленно подняла брови. Нет, в общении с Лори у нас были свои вольности, но ни разу не было такого, чтобы девушка посягнула на моё личное пространство.

— Это ещё с каких та… зачем?

— Лои Дара, вы меня простите, что вмешиваюсь, — горничная чуть ли не плакала, — но просто он волнуется, переживает. И он смотрит!

— Ну да, очень ценное наблюдение — у него есть глаза, — хмыкнула я, отворачиваясь.

Как ни крути, а Лори была права. И причин не прислушаться к её просьбе не было никаких.

Вот только…