Книга Вторая жена. Часть 3, страница 43 – Анна Завгородняя

— Я устала быть рабыней. Я хочу уйти из этого города, хочу вернуться в свою деревню...

— Где никто тебя не ждёт! — закончил за неё старик.

— Какая разница? — она пожала плечами, позволив себе немного расслабиться, или сделав вид, что расслаблена.

— Я просто хочу уйти!

Давлат поднял руку, коснулся короткой бороды.

— Не тебе ставить мне условия, ведьма!

— Тогда не узнаешь о том, что хочешь! — ответила она.

— А тут ты сильно ошибаешься! — Давлат даже рассмеялся и взял свой чай. Сделал глоток, хитро поглядев на собеседницу, затем вытер рукавом губы.

— Я знаю твою тайну и знаю, как удерживает тебя рядом с собой предводительница Сарнай! — сказал он.

Наима поджала губы, и они превратились в тонкую горизонтальную полоску над её подбородком.

— Говори, ведьма, иначе я попрошу Сарнай присутствовать при нашем разговоре, хотя и не хотел прибегать к такому методу! — также устрашающе мягко продолжил мудрец. — А уж она заставит тебя все мне рассказать, так что давай по душам и наедине, без посторонних.

Наима кивнула соглашаясь.

— Раз так, — сказала, — будь по-твоёму!

Давлат снова взял в руку пиалу.

— Что ты знаешь об Малахе! — спросил он.

— Ты его хозяин, а мне задаёшь такие вопросы, повелитель!

— Я нашёл змея случайно, а знания помогли мне подчинить его своёй власти. Но ты, ведьма, дочь природы, знаешь намного больше, чем пытаешься показать, — старик вздохнул, — почему он сегодня ослушался? Это произошло впервые.

Ведьма улыбнулась.

— Все иногда бывает впервые! — ответила она.

— Расскажи, что знаешь! — повторился повелитель.

— Как прикажешь, — ведьма чуть наклонила голову, подчиняясь, а мысленно проклиная старика, который был в своёй силе слабее её. Если бы не власть амулета, связавшая Наиму по рукам и ногам. Если бы не её слабость теперь, перед чужой волей, её, которая была сильнее Давлата и Сарнай вместе взятых.

«Хочет узнать о Малахе, — подумала старуха, — хочет понять, причину по которой змей смог противостоять его власти, посмел ослушаться хозяина!» — неожиданно Наиме стало интересно, кем был тот бедняга, который жил в облике Малаха до своёй смерти, до того, как его место занял принц Шаккар.

«Глупый принц!» — вспомнив Шаккара, она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Муж Сарнай всегда недолюбливал её, сам не мог понять причину, по которой ближайшая служанка и рабыня его первой жены, та, с которой воительница не расставалась, таская за собой и которая вызывала у него желание придушить её или отдать на растерзание цепным псам. А ведь правда была проста, как и всякая иная правда. Это зло бывает сложным, словно витиеватый рисунок вышивки женщин Хайрата, будто редкий узор на стенах дворца Роккара, воспоминания о котором жили в памяти ведьмы. А правда, она не всегда приятна и приемлема, оттого и более опасна.

— Малах нашёл свою повелительницу! — проговорила Наима и посмотрела пристально в глаза собеседника.

— Что? — лицо Давлата вытянулось. Совсем не таких слов он ожидал от ведьмы.

— Повелитель, сам того не понимая, ты совершил ошибку, когда выбрал заменой своёму прежнему змею принца Хайрата, — Наима положила руки на колени, продолжая говорить.

— Я вижу будущее. Так уж решили боги, наградив или, напротив, возможно, наказав меня такой способностью. Будущее своёй хозяйки и принцессы Майрам я увидела в тот самый день, когда Сарнай захотела услышать от меня предсказание, — она вспомнила тёмное пространство шатра, горящие глаза рыжеволосой воительницы и треск пламени, в танце которого мелькали картинки будущего. Тогда она не понимала ещё, что именно видит и совсем неправильно истолковала видение. Сейчас все предстало перед Наимой должным образом. Картинка, размытая и неясная в прошлом, стала яркой и чёткой.

Давлата не было на троне Хайрата.

— Две маленькие змейки сойдутся в поединке! — проговорила она, проваливаясь в пространство между мирами. Тот, который был и тот который будет.

Старый мудрец нахмурился и придвинулся ближе, наклонившись над столом. Посмотрел на ведьму: Наима запрокинула голову к потолку зала, глаза её прикрылись, а меж прикрытыми ресницами белели белки. Мужчина было двинул рукой, намереваясь тронуть ведьму за плечо, но затем отпрянул, усаживаясь на подушки и не смея даже вздохнуть. Он слушал слова Наимы.

— Змей сидит на троне! — говорила она, вцепившись пальцами в край низкого столика с такой силой, что костяшки пальцев стали белыми, а кожа натянулась и стала похожа на сухой пергамент.

— Перед ним в огне танцуют две змеи, — прошептала Наима. — Одна — светлая, вторая — яркая. В их руках оружие...не люди и не змеи, две половины единого целого, но должна остаться только одна и от той, что возьмёт верх будет зависеть какая судьба ждёт этот город. Стоять ли ему до скончания веков или рассыпаться пеплом!

— А я! — проговорил мудрец. — Ты видишь меня?

Наима вздрогнула и уронила голову на грудь, будто потеряв сознание. Давлат не смел притронуться к ней лишь ждал, пока старая женщина придёт в себя. Налил чай, чувствуя, как в груди с силой бьётся сердце. Давно уже он не испытывал таких эмоций.

Новый правитель Хайрата вспомнил, что такое страх, слушая болтовню ведьмы.

Она очнулась внезапно. Подняла голову и открыла глаза, ставшие прежними. Только нить слюны стекала по подбородку, но Наима вытерла рот рукавом и произнесла:

— Что произошло? — а голос спокойный, без малейшей паники и страха.

— Ты предрекала! — ответил Давлат. — Но не сказала того, что интересует меня: что произойдёт со мной?

Ему не терпелось услышать ответ и одновременно мудрец опасался того, что может сказать ему ведьма.

— Я не видела тебя! — ответила Наима просто.

Он нахмурился.

— На троне сидел змей, — пояснила она. — Я полагаю, это Малах, или Шаккар, называй, как тебе будет удобнее. Вывод сделай сам, ты же мудрец!

Давлат стал ещё мрачнее.

— Нет! — только и проговорил он после недолгого молчания.

— В той, прошлой жизни, где я была молода и свободна, я слышала о Малахе, — Наима подняла руки и взяла чайник, налила повелителю чай и снова села, положив руки на прежнее место, как и положено хорошей рабыне. Где-то за окнами затрещал пальмовыми листьями ветер. Загомонили слуги, зажурчал фонтан, мир словно ожил, проснулся ото сна.

— Говорят, что Малах потомок бога, того самого, которому поклоняешься ты и этот народ, — ведьма прищурила глаза, — в моей деревне жила легенда о том, что когда-нибудь Малах станет тем, кого отождествляет, но для этого он должен найти ту, которая разбудит его душу.

— Что это означает? — спросил старик, хотя уже догадывался о том, что услышит в ответ. Знала его мысли и Наима, но все равно проговорила: