Книга Шолох. Академия Буря, страница 66 – Антонина Крейн

Берти лучезарно улыбнулся:

– Простудились, коллега? – и вновь по колышку тук-тук.

Белый Доктор скривился в ответ. Он думал, они на «ты» после того вечера в бильярдной, разве нет?

А даже если нет, пошел в задницу, придурок, я буду с тобой на «ты».

– Ты что делаешь, Берти? – в итоге совсем мрачно заявил Гарвус.

– Да вот: люблю смотреть на звезды. Не знаю, есть ли шанс на них с такими тучами, но я всегда был оптимистом. Если нет, хоть свежим воздухом подышу.

Морган кивнул, как бы принимая ответ. Запер за собой дверь, сбежал со ступеней и, опершись плечом об окно, стал молча и напряженно смотреть на работу безмятежного сыщика. Его ворон слетел на плац и уверенно проковылял к песику Голден-Халлы (тот лежал и преданно смотрел на хозяина, умостив морду на лапах, только глазками – зырк-зырк). Нависнув над собакой, Кори стал хрипло и убедительно каркать с некоторыми отеческими интонациями. Пес только похрюкивал и зевал, подергивая треугольными ушами, стоявшими торчком, как у степной лисицы.

– Берти… – Морган снова подал голос, когда сыщик с одобрительным похмыкиванием оценил поставленную палатку изнутри и принялся разворачивать надувной матрас.

– Да?

– На что ты, собственно, надеешься?

Сыщик, который с любовью феечки-декоратора украшал палатку болотными огоньками в банках, невозмутимо пожал плечами:

– На то, что сегодня убийца запланировал очередное нападение. И как всегда, на своей любимой сцене – то есть прямо тут, – присев на корточки, рыжий благодушно похлопал по брусчатке. А потом резко сменил тему: – Как твои занятия с учеником, Морган? Юный Фрэнсис уже познал пытки магией, инструментами и совестью, а что у вас дальше по плану? Ты думал, раскаяние сделает из демона человека? Какие еще есть методы у экспериментальных наук?

Белый Доктор уязвленно вскинул пшеничные брови.

– Мне кажется, или ты плавно движешься куда-то в сторону обвинений? – холодно сказал он.

– Хм. Я думал, я лечу к ним на полной скорости и с развернутым транспарантом. – Берти прискорбно цокнул языком и бросил на Моргана быстрый косой взгляд.

Лицо доктора застыло, как погребальная маска. Он резко побелел и порывисто сделал несколько шагов вперед.

– Ты ни пепла не понимаешь! – зашипел он, борясь с желанием схватить этого идиота за грудки и хорошенько встряхнуть. – Тычешь пальцем в небо, собирая прахово созвездие инсинуаций! Уходи отсюда немедленно! Я не смогу тебя защитить!

– А я что, дама в беде, что ли, чтоб меня защищать? – фыркнул рыжий.

– Берти, я серьезно!

– Серьезно – это если ты мне все по порядку расскажешь. А остальное – хрень собачья! – взбрыкнул сыщик и тут же виновато покосился на пса: – Прости за такие слова, Арчи.

Пес только закатил глаза: да привык я, привык…

– Иди домой, Голден-Халла! – рявкнул Морган.

– Не пойду! – заупрямился рыжий, вновь заползая под тент и поправляя там свой несчастный матрас.

Сволочь самовлюбленная.

– Пойдешь! Не то конец твоей палатке! – и Доктор, подойдя вплотную, начал яростно выдергивать колышки. Ткань предсказуемо осела – прямо на голову Берти.

Тот, давясь ругательствами и брезентом, вылез наружу.

Чтобы увидеть: Морган сложил руки в подготовительную маг-позицию и уже что-то шепчет на стародольнем. Зарычав, сыщик бросился на оппонента – это было быстрее, чем колдовать, – но Гарвус успел первым: синий клуб пламени влетел в палатку, и она весело, по-зимнему затрещала, горя ядреным аквамарином.

– Ты охренел, Морган?! – не на шутку рассвирепел Берти и хорошенько, по-портовому врезал Доктору под дых.

Тот охнул, делая шаг назад и сгибаясь, и тотчас снова упрямо сплел пальцы. ВШУХ! Над двором повисла Сфера Молчания, надежно отсекая звуки внешнего мира.

– Отличная идея: никто не услышит, как ты поплатишься за то, что сжег мою малышку! Она со мной семь лет была, скотина ты бесчувственная! – вспылил Голден-Халла, заново бросаясь на оппонента.

Тот не отвечал – хоть и сильный маг, но неженка-человек, Морган пока не успел восстановить дыхание до уровня, благоприятствующего разговорам. Он только уклонялся и отбегал, решая, чем бы таким колдовским огреть сыщика, чтобы все-таки получилось несмертельно.

Пес и ворон, по стечению обстоятельств оказавшиеся снаружи Сферы, траурно переглянулись и неодобрительно покачали головами.

Голден-Халле надоело бегать за ускользающим мешком для битья. Остановившись, он угрюмо сплел Пощечину Недовольных и запустил веселые красные звезды заклятия в коллегу. Тот легко отразил их; они улетели в упругую Сферу; отразились уже от нее; снова от нее; опять от нее… И теперь сигали туда-сюда, как бешеные мухи, по прихоти геометрии никак не попадая в человека или землю и потому не угасая.

– Я ненавижу твое упрямство! – вдруг заорал Гарвус.

– Не упрямство, а упорство! – рявкнул Берти в ответ.

– Все равно ненавижу!

Вскоре к красным звездам добавилось еще несколько таких же мелких, но неприятных маг-оплеух – частично под авторством Моргана, частично – сыщика.

Наконец внутри Сферы стало просто невозможно находиться. Бешеные бесконтрольные снаряды создавали эффект настоящей войны, и соперники, переглянувшись, поняли, что слегка перестарались с бытовой заварушкой.

– Ложись! – охнул Берти, когда заклятия, склеившиеся друг с другом в один огромный искрящийся ком, полетели на них стремительным и травмоопасным клубком.

Свой совет – это лучший совет.

Поэтому Берти уже в процессе собственного крика шлепнулся плашмя, прикрыв голову руками. Но Морган, поморщившись, выбросил раскрытые ладони навстречу клубу. Сначала заклятия замедлились, будто увязли в загустевшем воздухе, потом медленно, с пиететом даже, подплыли-таки к Гарвусу и нитка за ниткой всосались в холодные руки мастера.

Браслеты мага, и без того заполненные наполовину, практически потускнели: Большая Канва Поглощения всегда жрет много сил из чародея, хотя как было бы здорово, если б, наоборот, она его напитывала!..

– Неплохо! – оценил Берти, уже перевернувшийся и теперь лежащий в позе Курортницы-На-Пляже. За спиной у него, весело треща, догорала палатка.

Морган свирепо глянул на сыщика, потом на свои маг-браслеты, на двор кругом… Выругался, щелчком лопнул Сферу Молчания и пошел в свой Пряничный домик.

От порога он обернулся:

– Ты меня в могилу сведешь, Голден-Халла.

– Хм. Моя мама тоже всегда так говорит, – хмыкнул сыщик. – Судя по всему, я хреновый провожатый: она до сих пор здравствует. И ты будешь. Меж тем: какова вероятность нового убийства сегодня? – сощурился он, не спешивший вставать.