Онлайн книга «Заноза для бандита»
|
Нервы ни черту стали! Выворачивало меня долго, по телу пошли спазмы, что меня очень испугало. Неужели опять почка? Пошатываясь, возвращаюсь в комнату, ложусь на кровать. Слышу, как Кристина, мурлыча себе под нос какую-то попсовую мелодию, входит в квартиру, шелестя целлофановыми пакетами. А я лежу на боку, и мрачно гипнотизирую взглядом телефон. Позвонить Анатолию Марковичу? Или… Телефон вибрирует. — Да, Артем, — отвечаю я. — Марин, бабушка в больнице, приезжай пожалуйста! Я со школы пришел, и мне соседка сказала… мы тоже едем… — Что случилось? — подскакиваю я. — С сердцем что-то, — голос брата ломается. Хочет зареветь, как в детстве, но держится. — Какая больница? Еду, увидимся там. Тороплюсь, путаюсь в джинсах, которые пытаюсь быстро натянуть. Бегаю, как заполошная, ищу что-то… Что? Кошелек, точно. Все ведь будет хорошо? Бабуле просто стало нехорошо, со всеми бывает! Я приеду, и она будет пенять нам с братом, что так всполошились. Смеяться будет над нашими напуганными лицами… да, так и будет! Кричу Кристине вслед, что еду по делам, выскакиваю на улицу, и ловлю такси. И мчусь в больницу. Уже второй раз за несколько дней! Артем уже в больнице. Бледный весь, синий даже. Набычился, пытаясь показаться взрослее, чем он есть, а рядом бестолково суетится наша соседка по даче — добрая, в общем-то, женщина. Но не она должна сейчас утешать брата, не она… Ах, мама! Ну ладно, я — взрослая ведь! Да и проводили вы со мной время, а вот брат то почему видит вас лишь по праздникам? Почему вас с отцом никогда нет с нами рядом, когда вы так нам нужны? — Что… — подбегаю я, и Артем вцепляется в мою ладонь, как в детстве. Только когда брат был маленький, у него ладони были теплые, и чуть липкие от конфет, а сейчас — нет. Холодно ему, боится. Сжимаю его ладонь, приобнимаю. Может, не оттолкнет? — Подозревают инфаркт, — поясняет Евгения Васильевна, и я немного успокаиваюсь. Только не это! Но ведь… ведь лишь подозревают! — Все хорошо будет, — шепчу я брату. — Тебе купить что-нибудь? Булочку, кофе? Артем кривится, и я кривлюсь в ответ. Фу! Как представлю полусухую буфетную булку и сиропно-сладкий кофе — тошнить начинает! — Бабушка там? — киваю я на дверь палаты, и Артем кивает. Вот ведь молчун! — Можно к бабушке? — подбегаю я к пожилому врачу, который как-раз выходил из нужной нам палаты. — Нет, не сейчас, — резко отвечает мужчина, и удаляется. — Идемте сядем, — говорю я, и буквально тащу брата к лавке. Покупаю ему шоколадку и сухарики — не слишком полезная пища, но ведь он не обедал даже. И незаметно для самой себя съедаю почти всю пачку сухарей, почти ничего не оставив Артему. Евгения Васильевна, извинившись, оставляет нас одних, и уходит. А мы сидим и ждем. Что еще нам остается? — А если бабушка умрет? — говорит вдруг Артем. — Не умрет! Не стоит об этом думать, — успокаиваю я брата. Молчит, смотрит в пол. Ботинки изучает, сцепив руки на коленях. — А если умрет? — Артем, — я сглатываю, и выдавливаю из себя неприятные слова. — Когда-нибудь бабушка умрет. И я умру, и ты умрешь! Никто из нас не бессмертен — к сожалению, или к счастью! — Я просто… — брат мнется, а затем кричит. Шепотом кричит. — Я просто никогда, ни разу не говорил бабуле, что я… ну, что я люблю ее, понимаешь? И так плохо себя вел, деньги постоянно клянчил, а у нее ведь пенсия небольшая. И, не знаю, рассказывала ли она тебе, но я месяц назад украл у бабушки деньги. Мы в кино собрались в город, и мне попкорном хотелось одну девочку угостить, вот я и залез в бабулин кошелек! А если она умрет, думая, что я ее ненавижу? Ох уж этот подростковый эгоцентризм! — Уши бы тебе оторвать! И бабушка знает, что мы ее любим, так что успокойся. Ты, по сравнению с нашим папой, просто ангел во плоти. Вот отец у бабули с дедушкой порядочно крови выпил, — говорю я, и чувствую, как вибрирует телефон. Мама. Мама? — Да, — отвечаю я. — Мам, это ты? — Да, нас отпустили, — хохочет мама. — Доказательства недостаточны, требуют проверки. Мы под подпиской о невыезде! Ох, Андрей все-же исправил свою ошибку! Улыбаюсь, во мне вспыхивает надежда, что, возможно… — Нет, это не Громов, — говорит вдруг мама. Неужели, я вслух говорила? — А кто? — Нам намекнули, что это какой-то высокий начальник, и нужно благодарить тебя за наше освобождение, — звенящим, так похожим на мой, голосом отвечает мама. Анатолий Маркович? Но я ведь не просила… или Андрей все-же? — Мама, приезжайте в больницу, — говорю я, наконец, решив разобраться позже — кого благодарить, а кого нет. — С бабушкой беда. Поговорив с мамой, листаю сообщения. Одно из них от полковника. «Можете не благодарить!» — вот его текст. Папу, как сына, впускают к бабушке первым. А мы втроем сидим в коридоре. Мама щебечет о чем-то с Артемом, и я вижу, как брат рад ей. Он и не обижался на них никогда, словно понять мог то, что я не понимала. Или вид делал, наслаждаясь редкими минутами собственной нужности, отбросив обиды. — Мариш, ты бледная такая, — говорит вдруг мама. — И лицо опухшее… не заболела? — Не знаю, — отвечаю я. Надеюсь, что не заболела. Только этого мне для полного счастья и не хватает! — Что у вас с этим… с Громовым? — мама морщится, произнося фамилию Андрея. — Уже ничего. — Расстались? Мнусь, не зная, что ответить, а затем выпаливаю: — Лучше бы мне не встречать ни его, ни его брата, который меня подарил Андрею! Так что — да, мы расстались, если вообще встречались! — Не злись ты так, — приподнимает мама бровь. — И что это за история с братом, который тебя подарил? |