Книга Только для тебя, страница 27 – Ханна Хауэлл

– Ты останешься, Ботолф? – спросила Оделла, прежде чем непрошеный эскорт увлек ее за собой.

– Да, на некоторое время, – ответил он. Хантер обернулся через плечо и многозначительно сказал:

– Мы скоро увидимся.

Ботолф тихонько рассмеялся и сел рядом с Саксан. Он чувствовал ее отчужденность, но был уверен, что сумеет это преодолеть.

– Мы давно не разговаривали, – начал граф.

– Я была рядом с вами, милорд, – проговорила она.

– Да, но и леди Оделла тоже. Саксан взглянула на него и заметила:

– Она как будто считает, что имеет на вас определенные права.

– Не могу отрицать, что я дал ей повод так думать. До последнего времени у меня не было причины отталкивать ее или пресечь ее игру.

– Это только ее игра?

– Только ее. Как я сказал, у меня не было оснований отталкивать ее. – Он взял руку Саксан, коснулся губами ее ладони. – Если бы я был обручен, то мог бы просто сказать это Оделле и положить атому конец, не причиняя ей обиды.

Саксан смотрела на их сплетенные руки.

– Вы уверены, что хотите этого? – спросила она.

– Совершенно уверен. Я ни о чем другом не думаю, с тех пор как впервые тебя увидел.

Ботолф провел большим пальцем по ее запястью, и это движение приятно отозвалось во всем ее теле, но Саксан собралась с духом и заявила:

– Вам нужны сыновья.

Он придвинулся к ней поближе, гладя ее шею.

– А какому мужчине не нужны? Но мне также хочется получить удовольствие от производства этих сыновей, – проговорил Ботолф охрипшим от волнения голосом. – Незачем говорить, что мне не терпится уложить тебя в постель.

Саксан покраснела. Граф улыбнулся и легко поцеловал ее в щеку.

– Ты знаешь, что я хочу тебя.

– Да, но желание может быть мимолетным. Бывает, оно горит некоторое время красиво и жарко, а потом превращается в пепел.

Девушке стало трудно сохранять ясность мысли, когда граф придвинулся ближе. Обвив сильной рукой ее плечи, он привлек Саксан к себе, но та уже и сама прижалась к его груди. Ботолф стал покрывать поцелуями ее лицо. Пламя страсти захлестнуло Саксан и затуманило ее разум. Она прижималась к нему все сильнее, словно хотела слиться с ним воедино и найти себе опору.

– Не думал, что желание может быть таким горячим и сладким, – прошептал он, покусывая мочку ее уха. – Если страсть постепенно утихнет или погаснет совсем – а это может случиться, – останется доверие и приязнь к такому человеку, как ты. Ты ведь не хочешь сказать «нет»?

– Я не могу сказать «нет». Вы мой сеньор. Король дал согласие. Моя семья сочтет меня сумасшедшей.

– Я хочу, чтобы ты сама согласилась. Саксан обняла его за шею.

– Я должна согласиться.

– Я не хочу заставлять тебя.

– Но я должна, потому что если не соглашусь выйти за вас замуж, то все равно соглашусь на это.

Голодный стон вырвался у Ботолфа, когда губы их соединились в поцелуе. Ее намек на то, что она не в состоянии отказать ему в удовольствии, заставил графа вспыхнуть с новой силой. Саксан разделяет его страсть, подумал он с чувством захватывающего дух триумфа, отбросив предательскую мысль, что эта страсть могла быть вызвана любым мужчиной, искушенным в любви.

Ботолфу потребовалась вся сила воли, чтобы остановиться. Не отпуская Саксан, он зарылся лицом в ее волосы, стараясь расслабиться. Свадьба должна состояться как можно скорее, решил он, потому что сдерживаться с каждым разом все труднее и труднее.

– Я прикину, сколько времени потребуется твоей семье, чтобы приехать сюда, и тогда сразу назначим свадьбу, – твердо сказал граф. – Завтра вечером, когда все соберутся в большом зале, мы объявим о нашей помолвке.

Саксан отстранилась, чтобы посмотреть на него, и улыбнулась:

– Моя семья могла бы собраться быстрее, чем вы думаете, милорд.

Он поцеловал ее в кончик носа, встал и помог ей подняться.

– Учитывая сжигающее нас нетерпение, малышка, чем скорее, тем лучше.

– Мои родственники, конечно, согласятся, – пробормотала она, идя рядом с ним к дому.

– Они знают о нас?

– У них есть глаза, милорд.

– Я начинаю думать, что слишком много глаз. Они рассмеялись.

– Я говорила об этом с Питни.

– Это неудивительно.

– И с Хантером и Роком, – добавила Саксан.

– Ты близка с ними настолько, что можешь обсуждать такие интимные вещи?

– Да, мы близки, но я просто ответила, когда они спросили меня, и мое признание принесло им облегчение. Они хотели, чтобы я согласилась на этот брак, но в нашем клане сильна традиция предоставлять женщинам право выбора. Братья поинтересовались, испытываю ли я к вам чувственное влечение.

Ботолф кивнул:

– Законная тревога. Ты была с ними столь же откровенна, как только что со мной?

– Да, милорд.

– Тогда меня крайне удивляет, что они оставили нас вдвоем.

– Если мои братья что-то и понимают, то это когда в крови бушует пламя. Я также заверила их в вашей сдержанности.

Он закусил губу, чтобы не рассмеяться, уловив в голосе нотку разочарования.

– И я останусь таким до свадьбы. Не хочу, чтобы наутро после брачной ночи возникли вопросы. – Ботолф кончиками пальцев тронул румянец, выступивший на ее щеках. – Все будет как полагается.

Когда они вошли в большой зал, граф отвел Саксан в укромный уголок и усадил рядом с собой. Та удивилась:

– Я хотела идти к себе, милорд.

– Сейчас пойдешь, – сказал Ботолф, не отпуская ее руки. – Нам будет легче объявить о нашей помолвке завтра, если будет видно, что мы сидим уединившись и ведем себя как влюбленные.

– Боюсь, у меня мало практики, милорд. Вряд ли мне удастся флиртовать достаточно убедительно.

– Называй меня Ботолфом.

– Если не возражаете, я хотела бы приберечь такую фамильярность до свадьбы.

– У тебя есть на это причина? Саксан замялась.

– Не такая, чтобы я могла легко объяснить. Просто чувствую, что это облегчит мне переход от девушки к замужней женщине. Так делали мои сестры, и они не могли ясно выразить это словами. Я страдаю от той же неспособности.

– Ну, как хочешь.

Некоторое время они говорили о пустяках. Саксан быстро забыла об интересе, который пробуждала в окружающих, и увлеченно болтала. Прошел почти час, когда она поднялась, пожелала Ботолфу доброй ночи и отправилась к себе, по дороге решив зайти к Питни.

Питни играл в шахматы с Эдриком. Когда вошла Саксан, он поднял голову.