Книга Только для тебя, страница 74 – Ханна Хауэлл

Ботолф выглядел встревоженным и растерянным.

– С Леофриком и Бреттоном все в порядке. Они крепкие, здоровые и растут не по дням, а по часам. Но ты и сам знаешь это, поскольку проводишь с нами много времени.

– Почему же в твоем голосе я слышу недовольство?

– В самом деле? Не знаю. Хорошо, что ты их любишь и стараешься видеть как можно больше. Немногие отцы так делают. Дети воспитываются вне дома, и отец замечает их, когда они уже достаточно взрослые, чтобы держать меч.

– Ты уже беспокоишься об их воспитании? Если не хочешь отдавать их в пажи, скажи мне. Отец не видел необходимости отсылать меня для обучения наукам, которым я мог научиться в Мирвуде и Регенфорде. По правде говоря, ему не нравился этот обычай. Мне тоже не нравится. Что я приобрету, если отдам сыновей другому человеку? По-моему, ничего.

– Очень немногие из нашего клана воспитывались на стороне. Они просто короткое время жили у родственников, если в этом была необходимость.

Эта тема отвлекла Саксан от намеченного откровенного разговора. Воспитание детей пока еще не было для нее предметом для беспокойства, но она уже с тревогой думала о том, что придется отдать их в пажи незнакомым людям.

– Я очень рада, что смогу следовать традиции воспитания детей, которой придерживались в моей семье.

Ботолф гладил ее руку, изучающе глядя на нее.

– А я рад, что могу тебя успокоить. Однако ты не из-за этого выглядишь озабоченной. – Он нахмурился. – Ну что, я должен гадать в надежде, что попаду в точку?

– Нет. – Саксан робко улыбнулась. – Хотя должна признаться, что очень соблазнительно дать тебе попробовать угадать.

– Тогда скажи мне, из-за чего ты так задумчива и серьезна.

– Помнишь ту ночь в сторожке лесника?

– Еще бы. Не думаю, что когда-нибудь еще испытаю такой ужас и буду захвачен происходящим в одно и то же время.

– Ну так вот, ты сказал кое-что интересное, но я тогда была слишком слаба, чтобы продолжать разговор. Ты сказал, что, когда я отдохну, мы вернемся к нему. Прошло три месяца. Я думаю, что вполне отдохнула.

Ботолф внимательно посмотрел на нее и провел по ее щеке кончиками пальцев. Ему было интересно, когда она напомнит о его обещании; несколько раз за эти три месяца он ловил на себе ее выжидательный, полный надежд взгляд. Давно пора было отбросить свои опасения. Прошло достаточно времени, чтобы разобраться в собственных чувствах и понять, что, причиняя ему сильную боль, они могли также доставить и большую радость. Его долг по отношению к Саксан требовал, чтобы он был с ней честен.

– Ты представляешь себе, как я испугался, когда тебя поймал Сэсил? – спросил он, играя ее волосами.

– Не меньше меня? – улыбнулась Саксан.

– Наверное. Не могу сказать, что раньше никогда не испытывал страха, но знаю, что никогда не испытывал такого леденящего ужаса, угрожающего лишить меня всякого разума и рыцарского мастерства.

– Мне не следовало уходить за пределы Регенфорда. Я подвергла опасности всех нас.

– Ты упрямая, – сказал Ботолф улыбаясь, – но ты не могла изо дня в день прятаться за этими стенами, боясь, что из-за них появится злоумышленник. Это не жизнь. Мы все сделали правильно. Я даже начинаю думать, что последнее столкновение с Сэсилом было предназначено судьбой и мы никак не могли этого изменить.

– Возможно, ты прав. – Саксан прильнула к мужу. – Но мне не нравится, когда что-то предназначено.

– Да? А я думаю, что ты и я были предназначены друг другу судьбой. – Он опять поцеловал ее в кончик носа. – К тому, чтобы ты оказалась рядом со мной с мечом в руке, привела череда удивительных событий.

– Потребовалось только, чтобы мои кузены, как обычно, оказались дураками.

Ботолф рассмеялся и поцеловал ее в лоб.

– С того момента, как я повалил тебя на пол и понял, что ты женщина, моя жизнь начала меняться. – Он вздохнул и крепко обнял жену. – Я запер свое сердце, Саксан. Когда я выздоравливал после лихорадки, моя мать пыталась убедить меня, что я не прав и глуп, но я не особенно слушал ее. Я не хотел. По правде говоря, я изо всех сил старался прекратить этот разговор, потому что в ее словах было слишком много правды. Я бежал от нее и не горжусь этим.

– Люди часто бегут от правды, особенно когда она вынуждает их измениться.

– И я бежал от тебя.

Саксан отстранилась и непонимающе посмотрела на него:

– Ты бежал от меня?

– Старался. Каждый раз, когда ты касалась чего-то такого, что я хотел похоронить в себе, я пытался спрятать это подальше. Я искал в нашем браке спокойствия и утешения, Саксан, и искренне верил, что не получу этого, если позволю чувствам вмешиваться в наши отношения. Я был уверен, что плотской страсти вполне достаточно и ничего больше мне не надо.

– Это из-за Элис?

– Да, из-за нее и из-за других женщин, с которыми я был знаком, особенно при дворе.

– И ты решил, что я такая же, как они? – воскликнула Саксан резким от негодования голосом.

Ботолф с опаской посмотрел на жену: она выглядела так, словно хотела запустить в него чем-нибудь тяжелым.

– Я был не прав, признаю. Думаю, я всегда понимал, что ты не такая, как они, но моей матери пришлось сказать мне это простыми словами, чтобы я прозрел. Она сказала, что я ведь не судил о всех мужчинах по действию некоторых, так почему я делаю это в отношении женщин? И в отношении тебя? Каждый раз, нежась в твоих объятиях, я говорил себе: «Осторожно». Нет, я никогда не считал, что ты похожа на Элис, но всегда боялся отдать тебе свое сердце, потому что знал: если ты мне изменишь, это ранит меня гораздо сильнее, чем измена Элис.

Он посмотрел на нее с легким недоумением, когда она снова обняла его. Саксан сомневалась, что Ботолф осознает, как много заключала в себе последняя фраза и что она для нее значила. Она также понимала, что, как ни обидно для нее сравнение с Элис, сейчас не время сердиться. Ничто не должно помешать ее мужу закончить исповедь.

– Я рада видеть, что ты пришел в чувство, – пробормотала Саксан.

– Да, пришел, но путь был слишком долог. В результате целый год ты не видела от меня ничего хорошего.

– Ты был хорошим мужем, Ботолф. Ты дал мне очень много.

– Но ничего от меня самого, за исключением страсти. Но все, хватит наступать себе на горло из-за своей гордыни и страха боли. – Он взял в руки ее лицо. – Я люблю тебя. – Ботолф коснулся губами ее рта и увидел, что Саксан замерла и смотрит на него широко открытыми глазами. – Я понимаю, что ты можешь не разделять моих чувств, особенно потому, что я не сделал ничего, чтобы завоевать твое сердце…

Она приложила палец к его губам.

– Я не ожидала, что ты вот так выпалишь это, – сказала Саксан дрожащим от волнения голосом. – Я тоже люблю тебя. – Она счастливо засмеялась, когда он стал целовать ее голодными, жадными поцелуями. – Я думаю, что полюбила тебя с первого взгляда, – продолжала она, гладя его широкую грудь. – Я просто не знала, что такое любовь, и поэтому боялась называть свое чувство этим словом.