Книга Орден мраморной Горгоны, страница 62 – Дмитрий Мансуров

– Основательно сделали.

– А как же иначе? – отозвался довольный палач. – Ради таких людей, как ты, мы готовы пойти на значительные траты. Обслужим по высшему разряду, не переживай.

– Нисколько не сомневался, – кивнул Кащей. – Начинайте казнь, а то стоять надоело. Ноги устают.

– Торопишься начать новую жизнь? – ухмыльнулся палач. – Ничего, потерпишь немного. Скоро земля уйдет из-под твоих ног, и они окажутся свободны. Конечно, из-за этого основная нагрузка ляжет на твою шею, но это ненадолго. До первого хруста. А потом – живи новой жизнью, сколько пожелаешь, но помни: не исправишься, закончишь точно так же.

– Что-нибудь придумаю.

Палач надел на шею заключенного петлю.

– Не натирает? – спросил он участливо.

– Так ты же еще петлю не затянул, – отозвался Кащей.

– А потом поздно спрашивать.

– Уверен?

– Конечно. У меня большой опыт в этих делах. Когда я натяну петлю, ты не станешь отвечать, а высунешь язык, свесишь его набок и навеки откажешься пребывать в этом мире, – палач посмотрел на священника, тот кивнул. – Кстати, исповедаться не хочешь?

– В другой раз, – ответил заключенный. – Сделай одолжение, друг.

– Какое?

– Протри мой медальон, а то он закоптился в дыму.

– Да ради Бога! – палач дыхнул на медальон и протер его тряпочкой. Металлический стилизованный череп подмигнул ему правым глазом. Палач озадаченно хмыкнул.

– Вот так уже лучше, спасибо, – сказал Кащей. – Я готов.

Под грохот десятков барабанов палач дернул за рычаг. Площадка под ногами Кащея разделилась на две створки, и повешенный потерял опору под ногами.

Присутствующие ждали, когда он склонит голову на бок, закатит глаза и безжизненно повиснет в петле, издав последний хрип, но Кащей спокойно раскачивался на веревке и внимательно смотрел в глаза публике.

– Что-то не так? – поинтересовался он, наблюдая за массовым отвисанием челюстей и падениями в обморок слабонервных граждан. – Ах, да, совсем забыл!

Он склонил голову на бок и высунул язык. Упавших в обморок стало значительно больше. Баррагин оказался в числе последних: психика не выдержала происходящего сумасшествия и дала мозгу «отбой», дабы разобраться с проблемой и определить: все ли с мозгом в порядке, и не зашел ли ум за разум от увиденного?

– Так правильнее? – спросил Кащей. Никто не ответил. Кащей вздохнул. – Ну, ладно, не судьба, значит, стать мне правильным висельником. Давайте, снимайте меня отсюда – повисели, и хватит.

– Что значит, хватит? – возмутился растерявшийся палач. – Раз повесили – виси, давай!

– А покачаться можно? – спросил заключенный. – Давненько я на качелях не бывал.

Кащей дернулся в сторону и закачался слева направо.

– Ух, здорово! – воскликнул он радостно. – Качните, меня, качните, не стойте! Что вам, жалко?

– Он еще издевается… – палач с силой дернул заключенного за ноги, но ожидаемого хруста шейных позвонков так и не услышал. – Умирай, давай, хватит паясничать!

– Мне что-то не хочется, – признался Кащей.

– Зато хочется всем остальным, – возразил палач. – Не разбивай людям сердце отказом.

– Не могу.

– Почему?

– Видишь ли, за много лет сидения на моей шее разных прихлебателей, она настолько окрепла, что теперь мне никакие петли не страшны. В общем, у вас тут хорошо, не спорю, но пора и честь знать, – Кащей дернул руками, разводя их в стороны, и металлические оковы разлетелись осколками по эшафоту. Палач отскочил на несколько метров, выхватил из рук стражника полуторный меч и бросился на заключенного, намереваясь довершить казнь.

Кащей поднял руки, обхватил веревку и ловко вскарабкался по ней на балку.

Палач ударил мечом, но не дотянулся, и сердито смотрел на Кащея, стоявшего на балке.

– И что дальше? – поинтересовался он. – Так и будешь там торчать, пока не помрешь от голода и усталости? Спускайся, здесь тебя встретит легкая смерть, обещаю.

Кащей снял с шеи петлю и спросил:

– Господа, никто не желает примерить?

Желающих традиционно не оказалось.

– А ты не желаешь? – обратился Кащей к палачу.

– Мне и так хорошо, – отказался тот. – Спускайся.

– Извини, но мне неохота.

– А я прикажу выстрелить в тебя из рушки, – пригрозил палач. – Спускайся, пока не подстрелили, пташка ты наша.

– А смысл? – вопросил Кащей. – Один хрен – что пуля в небе, что меч на земле.

– Значит, ты выбираешь рушки? – уточнил палач.

– Я выбираю ковер.

Палач растерялся.

– Прости? – переспросил он. – Какой ковер? Это какая-то разновидность смертной казни, до сих пор мне не известная?

– Сейчас увидишь. – Кащей свистнул, и слетевший с крыши здания ковер-самолет подлетел к его ногам. Кащей шагнул с балки на ковер, помахал рукой на прощание и, подлетев к едва очухавшемуся Баррагину, подхватил его и закинул на ковер, который молниеносно взмыл к облакам. Вслед беглецам полетели стрелы стражников, выстрелы из рушек и проклятия палача.

Когда ковер-самолет скрылся в облаках, палач сплюнул и с досадой швырнул меч на эшафот. Металл зазвенел при ударе.

– Ну, и как с такими вредными жителями можно навести в стране хоть какое-то подобие порядка? – вздохнул стражник.

Палач ответил:

– Никак, – и смотал веревку. – Расходитесь, дамы и господа: представление окончено.

Правич вздохнул.

– Ну, что я говорил? Этот гад улетел, но я знаю – он еще вернется, чтобы испортить нам настроение.

– Так что, необходимость в корабле уже отпала? – растерянно спросил Бумкаст. Хрупкие мечты об управлении королевством посыпались осколками.

– Ничего подобного! – ответил Правич. – Король здесь, и он ответит за сотрудничество с Кащеем.

– Но сам Кащей снова скрылся! Ищи-свищи! И будет готовиться к битве с Горгонами в другом месте!

– Это не проблема. Помните, я говорил о сказке про молодильные яблоки? – спросил Правич.

– Да не забыл еще. А что?

– А то, что в одном из ее вариантов я отыскал способ, благодаря которому Кащея не нужно больше искать. Он появится сам, и Горгонам после этого останется его поймать и уничтожить. И тогда они щедро вас отблагодарят. Эх, если бы я только знал, что он жив – давно бы применил этот способ!

Бумкаст помолчал.

– Скажите, Константин, – спросил он, – а попасть в ваш Орден сложно?

Правич положительно кивнул.