Книга Любовь под опекой, страница 2 – Ева Финова

— Ни-и-ка! — Моя самая любимая из всех визажистка Трейси поймала меня в удушающие объятья. Это была девушка полноватой комплекции, ниже меня на голову, но с безумно очаровательным личиком. Моя подруга умело подчеркивала косметикой свою естественную красоту. — Ты просто бесподобна!

Её комплемент привел меня в неописуемый восторг, но, несмотря на это, пришлось лишь чуть шире улыбнуться и смущенно потупится.

Настал мой черед сделать ей комплемент.

— О-го! Какая у тебя юбочка! Даже боюсь спрашивать, сколько она стоит… — в ответ лишь поймала хитрый взгляд визажистки, прежде чем она схватила меня под локоть.

— Пойдем, все наши уже в сборе, ждут одну тебя! — С этими словами она кивнула консьержу. Мужчина в зеленой форме с золотистыми пуговицами галантно открыл перед нами дверцу рукой, затянутой в шелковую белую перчатку.

Думала, такое только в фильмах и бывает!

А когда же я наконец прошла в фойе отеля, то чудом не онемела! Мраморные колонны изумрудного цвета, черная кожа диванов и кресел, стоящих по обе стороны от меня квадратными островками, приглушенный интимный полумрак, созданный множеством торшеров, заставлял восторгаться от осознания, что я наконец принадлежу этому миру. Миру обеспеченных людей!

Даже Милан со своей смесью современной и средневековой архитектуры, уютными улочками, не произвел на меня столько впечатления. Увы, наверное, я просто не умею ценить искусство так же, как Линда. Она могла часами простоять у картины Микеланджело, пытаясь разгадать какой-то тайный смысл, например, копии его картины «Рождение Христа», выставленной в музее Сохо. А каждое воскресенье непременно водила меня в церковь.

Поэтому этот день недели был для меня просто-напросто вычеркнут из расписания. Но только не сегодня! Сегодня я наконец оперилась и переехала на свою съемную квартиру, поближе к офису агентства на Брайтоне. А уже после обеда принялась спешно собираться к вечернему торжеству в мою честь.

Тем временем, пока я предавалась воспоминаниями, Трейси успела провести меня через всё фойе, заполненное людьми и консьержами с тележками, заставленными чемоданами. И первым делом она меня буквально втиснула в дамский туалет.

— Ты съела помаду, — проворчала она.

Затем подруга подошла к зеленой мраморной столешнице раковины и открыла кран с водой. Зеркало во всю стену подтвердило её слова, и я невольно скривилась.

— Ну, ничего, где-то у меня была палетка с губными, сейчас мы всё поправим!

Она полезла в свою круглую сумочку всю обшитую пайетками до металлической ручки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я снова перевела взгляд на зеркало и придирчиво осмотрела стрелки на глазах, в этот раз, как бы ни нервничала, рука не дрогнула. Неужели опыт?

Однако и этот мой, на вид довольно удачный, неброский макияж Трейси забраковала:

— Зря вообще накрасилась, я бы тебе в два счета сама личико намалевала. Так, ладно, сейчас быстро всё поправим.

— Хорошо, — пришлось со вздохом согласиться и пригнуться. Иначе ей будет крайне неудобно меня красить с поднятыми руками. Облокотившись спиной, я зацепилась руками об мраморную столешницу.

Достав из сумочки относительно небольшую квадратную палетку, Трейси выхватила из неё небольшую кисточку и принялась за дело. И, как всегда, при этом решила устроить допрос. Это она любила.

— Скажи, ты уже видела своего спонсора? — в глазах визажистки промелькнуло странное выражение. Кажется, это была зависть?

— Э… — немного растерялась. — Нет.

Кое-как ответила, стараясь не шевелить губами, ведь она их красила, попеременно подбирая оттенок, водя кисточкой вначале по своему запястью, чтобы увидеть «цвет на коже».

— Знаешь, на вид он очень даже ничего, но, судя по тому, сколько он на тебя потратил, ты должна на него молиться.

— О чем это ты?

— Ой, я не должна была говорить… — подруга стушевалась и отвела от меня взгляд, а перед тем отняла руку. — Я как-то была у нашей фурии, видела твой спонсоркий договор. Сумма там, я тебе скажу, внушительная.

В груди защемило от услышанного, еле сдержалась от нервного смешка.

— Сколько? — спросила с деланным спокойствием в голосе.

— Ой, там сумма с семи нулями. Не заморачивайся, это не наше дело. Главное, не злить Сельву и твоего спонсора, — прощебетала Трейси.

На этом наш разговор закончился, и наступила неловкая пауза. Подруга усиленно поджимала губы, наверняка, чтобы не сболтнуть лишнего. А я боялась даже спрашивать.

Однако в связи с услышанным желание идти на торжество куда-то улетучилось. А я еще удивлялась тому, неужели всё так просто? И достаточно прийти в модельное агентство, показать себя и походку, чтобы тебе предложили договор с пятью тысячами дохода в месяц?

Еще тогда, три года назад, когда увидела эту цифру, очень сильно удивилась. Сейчас же, глядя на ненормированный рабочий день и нагрузки, когда в период туров приходилось спать, буквально, «где придется», я бы попросила больше, гораздо больше. Потому что мы мотались от места к месту — косметологический кабинет, к гримерке, костюмерной, выступали на подиуме, а после этого допоздна сопровождали модельера на эксклюзивных вечеринках для ВИП гостей. Но самое обидное в этом всём то, что нам категорически запрещалось пить и «много» есть под угрозой штрафов.

И вот стоишь ты, как кукла, под тоннами макияжа, в неудобном арт-сооружении в лучшем случае, в худшем — почти голая, а мимо тебя курсируют официанты с подносами, заполненными божественной едой и фужерами с напитками.

Вздохнула и слегка улыбнулась Трейси, которая к настоящему моменту перешла уже к моим глазам. Точнее, сейчас она придирчиво сравнивала их друг с другом.

— Когда ты красишься, то на правый всегда накладываешь больше теней. Оно и понятно, ты же правша.

— Вообще-то я амбидекстер, — не удержалась от комментария. — Но ты действительно права, сегодня я красилась правой.

— Кто-кто? Амбидекстер? — удивилась она. — А-а-а, это те, которые могут писать и правой, и левой рукой?

— Да, — смущенно согласилась.

— Слушай, круто! — в этот раз её восторг показался по-настоящему искренним.