Книга Семь дней Мартина, страница 37 – Дмитрий Мансуров

— А я и не заметил, что нас успели переварить, — изумился Мартин. — Да что у него, язык прямо из хвоста растет?

— Потрясающий организм! — поддакнул волк.

К пятнышку добавилось еще одно, второе и третье. Растерявшийся Мартин опустил меч, не зная, что теперь и думать. Волк оставил мнение относительно количества выходов из Нагати при себе — слишком неправдоподобно оно выглядело. А когда над их головами вспыхнули белые круглые лампы, и внутренности Нагати осветились во всей красе, стало ясно, что история с чудо-монстром только начинается.

Вместо ожидаемой поверхности желудка перед изумленными вторженцами предстала металлическая поверхность из скрепленных между собой прямоугольных пластинок. Пластинки находились в постоянном движении: Нагати передвигался в поисках новой жертвы. У Мартина закружилась голова. Он закрыл глаза и помотал головой. А когда открыл, то увидел, что язык опустил его на колышущую поверхность и размотался. Мартин стряхнул с меча синюю жидкость. Точно не кровь.

— Что это значит? — прозвучал его строгий вопрос.

— Кто ты? — прозвучало в ответ.

Мартин и волк переглянулись.

— Дожили, — буркнул Всеволод. — Один маньяк разговаривает с желудком, а бронированный желудок с освещением ему отвечает! Все, пора в дальний скит, и носа оттуда не казать! Эй, желудок, не смей нас переваривать, слышишь? Мы кисленькие, изжогу вызовем!

— Ты кто? — прежним тоном повторил голос.

Выпрямившись, Мартин гордо огляделся.

— Это — мой друг Всеволод, волк, — сказал он. — А я — Мартин, пришел тебя убить!

Убравшийся с глаз долой язык появился вновь и пролетел к выходу. Потрясенный Мартин увидел, что язык тянется всего на десять метров, после чего ядовито-красная поверхность заканчивалась, и оголялись три стальных витых троса.

— Меня невозможно убить, — ответил голос.

— Возможно. Я ранил тебя: разрезал горло и пищевод. Теперь в твоей крови обитают смертоносные бактерии, они расправятся с тобой за неделю, и ты больше никогда не проглотишь ни одного человека!

— Юноша! — укоризненно заявил голос. — Ты прочитал слишком много приключенческой литературы.

— А что в этом плохого? — стушевался Мартин. Что за странный голос? Ему говорят о скорой гибели, а он спокойно болтает на посторонние темы.

— Ничего. Но я не плотоядный зверь, как ты думаешь. Я — сложный механизм, созданный Великим Тоглером. Меня невозможно убить с помощью бактерий. Меня можно только разобрать.

— Тогда выпусти нас, и я вернусь с отверткой, — предложил Мартин.

— Это невозможно, — сказал голос. — Вы сделали выбор и, попав в пасть Нагати, шагнули за грань, отделяющую мир живых от мира мертвых.

— Чего?! – возмутился волк. — Эй, говорящая железяка, ты откуда взялась на нашу голову?

— Я — Определитель смирения и послушания, Воздающий по заслугам! — загремел голос. В глубине желудка заиграла тихая торжественная музыка. — Я определяю храбрость каждого из проникших…

— Стоп-стоп-стоп! — воскликнул Мартин. — Не вали все с больной головы на здоровую! Еще скажи, что мы тебе проходу не даем, все стараемся запрыгнуть в пасть и проглотиться!

— Не перебивай меня, а то не услышишь речь полностью и ничего не поймешь — голосом пожилого учителя произнес Определитель. Торжественная музыка заиграла намного громче, и Определитель величественно изрек:

— … и воздаю им по заслугам! Позвольте приветствовать вас в месте, где каждый получает согласно своим деяниям! Так внимайте же моему голосу, перешагнувшие через порог смерти, внимайте и не говорите потом, что вы не слышали! В награду за то, что вы пожертвовали собой, я награждаю вас жизнью в самом светлом и лучшем из миров, о котором вы даже не могли бы и мечтать!

Судя по всему, Мартин должен был воздеть к небу руки, повалиться на колени и благодарить Определителя за самый лучший подарок, который только существует на свете: собственную жизнь. Но Мартин поступил иначе.

— Чего?! – ахнул он. — В каком еще светлом мире? Не надо никакого светлого мира, выпускай меня обратно! Мой дом — вот самое лучшее место на свете!

Громкость музыки убавилась на порядок: Определитель не ожидал услышать подобные претензии. Мартин понял, что ранее проглоченные люди реагировали на услышанную новость с редкостным положительным однообразием.

— Я понимаю ваше волнение, — ответил Определитель, — но смею заверить, что опасения беспочвенны. Вы не видели других мест, с самого рождения проживая в деревенской глуши. Поверьте, ваше доброе дело стоит того, чтобы вы оказались в ином мире.

— Не упоминайте при мне слово «иной»! — сердито воскликнул Мартин. — Я завещание не успел написать из-за торопливости Бабы Яги, а вы мне про светлый мир уши трете!

— Сейчас я расскажу, куда вы попадете! — торжественные нотки в голосе Определителя сквозили пафосом. — Вставайте на этот круг! Поскольку вы пошли на жертву добровольно, то должны основательно намокнуть в колодезной воде, и благодаря этому окажетесь в достойном вашего поступка мире. Но если вы обманули меня и попали сюда принудительно, то ваша одежда суха, а сами вы — обманщики и трусы, убегавшие от Нагати вместо того, чтобы припасть к его губам и смиренно позволить проглотить себя. Во втором случае, вы попадете в жуткий край, где вам не будет покоя ни на одну минуту! Сотни опасностей будут подстерегать вас на каждом шагу, и вы понесете заслуженную кару за то, что смалодушничали и не принесли себя в жертву ради уходящего из деревни собрата!

— Момент! — воскликнул Мартин. — А разве самоотречение в сухой одежде не допускается?

— Нет! — сердито рявкнул голос.

— С ума сойти, какой критерий для отбора избранных, — задумчиво заметил Всеволод. — Жаль, что мы не попали под проливной дождь по пути, все веселее стало бы.

— Черт бы побрал этого Нагати и того, кто его придумал! — в сердцах воскликнул Мартин. — Почему нельзя?

— Потому что сейчас я пропущу через вас много энергии, пояснил Определитель, — она легко проникнет через мокрую одежду и перенесет вас в сказочный мир, о котором вы не и смели мечтать. Но если одежда суха, вам не попасть в сказку. Кошмар и ужас отныне станут спутниками вашей короткой и неудачной жизни.

— А как быть тем, у кого одежда не предусмотрена природой? — поинтересовался волк. — У меня своя шкура, например.

— Шкура тоже мокнет, — ответил голос.

Волк выругался словами, который в лексиконе Мартина еще не было, но теперь будут.

— На хрена я отряхивался? — рыкнул он.

Из углубления в полу выкатилась круглая пластина двух метров в диаметре.

— А если я не успел хорошо намокнуть?! – воскликнул Мартин, оттягивая момент переброски в неведомую даль. И почему неприятности имеют привычку накапливаться и нападать кучей? — Дайте мне возможность домокнуть до кондиции! Это недолго, всего десять секунд!