Онлайн книга «Вообрази меня»
|
Вхожу в комнату. За исключением тусклого синего света, который разливается, пульсируя, по полу, здесь царит кромешная тьма. Я иду вперед и, хотя оружие мне ни к чему, тянусь к прикрепленной на спине винтовке. Продвигаюсь медленно, мягкие ботинки бесшумны, направляюсь к пульсирующему вдалеке свету. Пока иду, свет начинает дрожать. Внезапно загорается верхний свет – знакомая конструкция из похожих на соты ячеек разрезает пол странными косыми лучами. Необъятные масштабы помещения начинают приобретать форму. Изумленно разглядываю гигантскую куполообразную комнату и занимающий целую стену пустой резервуар с водой. Сиротливые рабочие столы, перекошенные стулья. На полу и столах кривыми стопками сложены сенсорные панели, везде кучами навалены бумаги и папки. Похоже, здесь водятся призраки. Место заброшено. Ясно, однако, что прежде оно использовалось по полной. Продвигаясь дальше, вглубь помещения, я замечаю стабильное лиловое свечение, льющееся откуда-то неподалеку. Заворачиваю за угол и вижу его источник. Поперек всей лаборатории в идеальную прямую линию выстроились восемь стеклянных цилиндров, каждый высотой с комнату и шириной с рабочий стол. В пяти из них человеческие тела. Три цилиндра в конце пустуют. Лиловый свет исходит из цилиндров; по мере приближения я понимаю, что тела подвешены в воздухе, связанные исключительно этим светом. Трех юношей я не узнаю. Одна девушка мне тоже незнакома. Зато другая… Я подхожу ближе к резервуару и вздыхаю. Валентина. – Что ты здесь делаешь? Я круто разворачиваюсь, поднимаю винтовку, целясь в направлении голоса. И опускаю оружие, увидев лицо Андерсона. Вмиг всепроникающее тепло покидает мой мозг. Ко мне возвращается разум. Мой разум, мое имя, мое положение, мое место – мое постыдное, неблагонадежное, безрассудное поведение. Страх и ужас заполняют меня. Как я объясню то, чего сама не понимаю? Лицо Андерсона остается каменным. – Сэр, – быстро реагирую я, – эта молодая женщина – дочь Верховного главнокомандующего Южной Америки. Как слуга Оздоровления, я посчитала своим долгом ей помочь. Андерсон не сводит с меня взгляда. Наконец интересуется: – А как ты узнала, что эта девушка – дочь Верховного главнокомандующего Южной Америки? Я встряхиваю головой. – Сэр, мне было… что-то вроде видения. Когда я стояла в коридоре. Она сказала, что она Валентина Кастильо и что ей нужна помощь. Она знала, как меня зовут. И сообщила, куда идти. Андерсон выдыхает, явно расслабляясь. – Это не дочь главнокомандующего Оздоровления, – тихо произносит он. – Тебя ввело в заблуждение тренировочное упражнение. Чувство стыда с новой силой ввергает меня в жар. Андерсон вздыхает. – Мне очень жаль, сэр. Я решила… я решила, что просто обязана ей помочь, сэр. Андерсон вновь смотрит мне в глаза. – Понятно. Я держу голову прямо, но от позора внутри все горит. – И? – продолжает он. – Что ты подумала? Андерсон жестом показывает на выстроившиеся в ряд стеклянные цилиндры, на выставленные внутри фигуры. – Я думаю, что экспозиция просто прекрасна, сэр. Андерсон едва сдерживает улыбку. Подходит на шаг ближе, изучает меня. – Прекрасная экспозиция, да неужели… Я сглатываю возникший в горле комок. Его голос меняется, становится нежным. Мягким. – Ты ведь никогда меня не предашь, правда, Джульетта? – Так точно, сэр, – быстро отвечаю я. – Никогда. – А ну-ка скажи мне, – велит он, поднимая руку к моему лицу. Костяшками пальцев слегка касается моей щеки, ведет по линии подбородка. – Ты умрешь за меня? Мое сердце колотится в груди. – Так точно, сэр. Он берет мое лицо в свои руки, водит большим пальцем, нежно поглаживая, по подбородку. – Ты пойдешь на все ради меня? – Так точно, сэр. – И все же ты умышленно меня ослушалась. – Он опускает руку. Внезапно лицо словно холодеет. – Я приказал подождать снаружи. Я не приказывал где-то бродить. Я не приказывал с кем-то разговаривать. Я не приказывал думать самостоятельно или спасать кого-то, кто заявляет, что нуждается в спасении. Разве не так? – Именно так, сэр. – Ты позабыла, что я – твой хозяин? – Никак нет, сэр. – Лжешь! – кричит он. Сердце буквально выскакивает из груди. Тяжело сглатываю. И молчу. – Спрашиваю последний раз. – Он сверлит меня взглядом. – Ты позабыла, что я – твой хозяин? – Д-да, сэр. У него загораются глаза. – Мне напомнить тебе, Джульетта? Напомнить, кому ты обязана жизнью? И кому обязана преданно служить? – Да, сэр, – отвечаю, задыхаясь. От страха меня мутит. Лихорадит. От жара покалывает кожу. Из внутреннего кармана пиджака Андерсон извлекает нож. Осторожно его раскрывает, в неоновом свете поблескивает металл. Он вкладывает рукоять в мою правую кисть. Потом берет мою левую и изучает ее, держа обеими руками, прочерчивая линии на моей ладони, обводит контур моих пальцев, гладит шрамы на костяшках. Ощущения, прекрасные и ужасные одновременно, пронизывают меня насквозь. Он мягко нажимает на указательный палец. И смотрит мне прямо в глаза. – Этот, – говорит он. – Отдай его мне. Сердце выпрыгивает из груди. Потом убегает в пятки. Колотится где-то внутри. – Отрежь. Положи мне на ладонь. И будешь прощена. – Да, сэр, – шепчу. Трясущимися руками я прижимаю лезвие к нежной коже у основания пальца. Нож такой острый, что мгновенно разрезает плоть, и с приглушенным криком боли я вдавливаю его сильнее, запнувшись, лишь когда чувствую сопротивление. Нож доходит до кости. Тело взрывается слепящей болью. Я падаю на одно колено. Повсюду кровь. Задыхаюсь, испытываю рвотные позывы, отчаянно сдерживаю подступившую к горлу – то ли от боли, то ли от страха – тошноту. Так плотно стискиваю зубы, что болевые разряды бьют прямо в мозг, этот отвлекающий маневр очень кстати. Чтобы зафиксировать окровавленную руку, мне приходится прижать ее к грязному полу, и с отчаянным криком я прорезаю кость. Нож, выпав из дрожащей руки, падает на пол. Указательный палец еще болтается на ладони, висит на полосочке плоти, и быстрым, резким движением я его отрываю. Меня так адски трясет, что я едва стою на ногах, тем не менее умудряюсь переложить палец на протянутую ладонь Андерсона и лишь потом валюсь на землю. |