Онлайн книга «Дама в автомобиле в очках и с ружьем»
– А дальше? – Дальше – ничего. Я поехала в Кассис, взяла номер в гостинице. – Поешьте хоть немного. – Я не голодна. Он долго смотрел на меня. Я ковыряла вилкой рулет, но не взяла в рот ни кусочка. Он закурил сигарету, третью или четвертую за это время, пока я говорила. Стрелка часов уже приближалась к трем, но он ни разу не взглянул на них. Да, Рекламная Улыбка – настоящий человек. Я уже не помню, по какому поводу, но еще в начале нашего разговора он сказал мне, что соображает туго и хорошо еще, что умеет читать и писать, ведь у него даже нет свидетельства об окончании начальной школы, и что-то еще в том же духе. Но когда он теперь заговорил, я поняла, что он скромничал, потому что он сразу же уловил: я чего-то не договариваю. – Одного я не понимаю. Ведь теперь уже все кончилось? Вас ведь оставили в покое? Почему же вы так волнуетесь? – Просто я бы хотела разобраться. – Зачем? Может, над вами и впрямь подшутили – но только не я, – тогда к чему так уж усердствовать, лезть из кожи вон… – Я и не усердствую… – Ах так, тогда простите. Значит, вы звонили в Жуаньи и приехали сюда только ради моих прекрасных глаз? Что ж, я не возражаю. – И, помолчав, он проговорил: – Скажите мне, что вас тревожит? Я пожала плечами и ничего не ответила. К еде я больше не притрагивалась, и он заявил, что если я буду продолжать в том же духе, то ребрами поцарапаю свою ванну, и заказал мне кофе. После этого мы сидели некоторое время молча. Когда женщина в черном платье принесла мне кофе, он сказал ей: – Слушай, Ивонна, закажи-ка мне в Жуаньи 5-40 и постарайся, чтобы дали побыстрее. И принеси счет, а то Маленький Поль совсем врастет там в землю, он уехал вперед. Она что-то невнятно буркнула по поводу прогулки на свежем воздухе и пошла к телефону. Я спросила Рекламную Улыбку, зачем он вызывает Жуаньи. – Так. Одна идея пришла в голову. Все, что там говорили ваш владелец станции техобслуживания, ваш жандарм, – все это слова, пустые слова. И даже карточка в гостинице в Шалоне тоже ничего не доказывает, раз она заполнена не вами. Вам могли наплести что угодно. А вот пальто, забытое у старухи, – это уже нечто реальное. С него и надо было начинать. Не так трудно узнать, ваше оно или нет, и если оно и впрямь принадлежит вам, значит, это вы несете Бог знает что. Так, получила. Он говорил очень быстро, отчетливо, и теперь я улавливала в его голосе легкое раздражение. Наверное, ему было обидно, что я что-то скрываю от него. Я спросила его (надо было слышать, каким плаксивым тоном!): – Вы хотите сказать, что подозреваете – нет, это ведь не правда? – подозреваете, будто женщина, которую видели на шоссе, – я, в самом деле я? Вы думаете, я лгу вам? – Я не сказал, что вы лжете, наоборот, я уверен, что нет. – Значит, вы считаете меня сумасшедшей. – Этого я тем более не говорил. Но у меня есть глаза, и я за вами наблюдал. Сколько вам лет? Двадцать четыре, двадцать пять? – Двадцать шесть. – В двадцать шесть лет не заливают за галстук. Разве вы много пьете? Нет, вон вы даже и не притронулись к вину. Так в чем же тогда дело? Когда я вас увидел впервые, я сразу подумал, что у вас что-то не клеится, тут свидетельство об образовании не нужно. А с тех пор дело пошло еще хуже, вот и все. Я не хотела плакать, не хотела. Я закрыла глаза и теперь уже не видела Рекламной Улыбки, я крепко сомкнула веки. И все-таки слезы полились. Перегнувшись через стол. Рекламная Улыбка склонился ко мне и встревожено сказал: – Ну, вот видите, вы дошли до точки. Что случилось? Поверьте, я вас спрашиваю не для того, чтобы отделаться от вас. Я хочу помочь вам. Скажите, что случилось? – Это какая-то другая женщина. Я была в Париже. Это была не я. Я открыла глаза. Сквозь слезы я увидела, что он внимательно смотрит на меня и во взгляде его сквозит досада. А потом он, как и следовало ожидать, сказал, предупредив меня, что я могу как угодно отнестись к его словам: – Вы очень милая, очень красивая, вы мне нравитесь, но ведь может быть только одно из двух: или это был кто-то другой, или – вы. Я не представляю, как это возможно, но если вы так упорно стараетесь убедить себя, что в машине был кто-то другой, значит, в душе вы все-таки сомневаетесь в этом. Не успев даже подумать, я замахнулась левой рукой, чтобы ударить его по лицу. К счастью, он успел отстраниться, и я промахнулась. И тут я разрыдалась, опустив голову на руки. Я психопатка, буйная психопатка. В Жуаньи к телефону подошел хозяин бистро. Жан назвал себя и спросил, не уехал ли Сардина. Да, уехал. Он спросил, не едет ли кто-нибудь из шоферов в Марсель. Нет, никто не едет. Тогда он сказал: – Слушай, Тео, посмотри у себя в справочнике номер телефона кафе в Аваллоне-Два-заката и дай его мне. – И спросил у меня (я стояла рядом, приложив ухо к трубке с другой стороны): – Кто хозяин этого кафе? – Я слышала на станции техобслуживания, будто их фамилия Пако. Да, да, Пако. Хозяин бистро в Жуаньи нашел нужный телефон. Рекламная Улыбка сказал: "Молодец, привет", – и сразу же заказал Аваллон-Два-заката. Нам пришлось ждать минут двадцать. Мы пили кофе – уже по второй чашке – и молчали. К телефону, судя по голосу, подошла молодая женщина. Рекламная Улыбка спросил, у нее ли пальто, которое забыли в кафе. – Пальто блондинки с перевязанной рукой? Конечно, у меня. Вы кто? – Друг этой дамы. Она рядом со мной. – Но в субботу вечером она снова проезжала здесь и сказала моей свекрови, что это не ее пальто. Как-то странно все это. – Не кипятитесь. Лучше скажите, какое оно из себя. – Белое. Шелковое. Летнее пальто. Подождите минуточку. Она, видимо, пошла за пальто. Рекламная Улыбка снова обнял меня за плечи. За его спиной, через окно, я видела "тендерберд", он стоял на самом солнцепеке. Как раз перед телефонным разговором я забежала в туалет, ополоснула лицо, причесалась, немного подмазалась. Я вернула Рекламной Улыбке его кепку, и сейчас она лежала перед нами на стойке. Толстая женщина в черном пальто сновала взад и вперед по пустому залу, вытирая столы, и, делая вид, что поглощена своей работой, слушала, о чем мы говорим. – Алло? Оно белое, подкладка в крупных цветах, – сказала женщина на другом конце провода. – С небольшим стоячим воротничком. Есть марка магазина: "Франк-сын. Улица Пасси". |