Книга Мелким шрифтом, страница 41 – Роберт Глэнси

— Фрэнк — человек умный, именно он составляет для меня многие договоры страхования.

Я покраснел: похвала Дага дорогого стоит.

— Это все же не высшая математика.

— Не принижай своих заслуг, Фрэнк, — сказал Даг; он отошел от окна и сжал мне плечо. — Ты в этом бизнесе — один из лучших.

Вино плюс комплименты — это уж чересчур. Щеки у меня вспыхнули от гордости, я старался не глядеть в сторону Оскара, который наверняка готовился втоптать меня в грязь.

В ту же минуту раздался голос Оскара:

— А Фрэнк–то наш — убийца по договору.

— Это ты о чем? — удивилась Нина.

— Он здорово навострился составлять страховые договоры; клиенты уверены, что теперь им ничего не грозит, а на самом деле грозит, да еще как, — ответил Оскар. — Они всю жизнь платят за страховку, но реальную причину их смерти страховка обычно не покрывает. Это из–за Фрэнка многие важные вещи, вроде жизни, так дороги. И люди умирают незастрахованными. Следовательно, Фрэнк убийца по договору. Составленные им договоры убивают людей.

В полном восторге от себя, Оскар разразился смехом. Казалось, Даг готовится выступить в мою защиту, взбешенный тем, как Оскар вывернул наизнанку скромный комплимент, превратив его в оскорбление. Но Даг не успел и слова сказать, как вмешалась Нина:

— Да заткнись же, наконец, Оскар, твоя жирная пасть существует только для того, чтобы жрать шоколад!

Оскар стал похож на ребенка, получившего нагоняй; я отдал бы все золото мира за фотографию моего братца с этим выражением лица.

Нина бросила на меня взгляд: как я пережил эту стычку? Я шутливо сказал:

— Я же всех вас предупреждал — читайте ваши договоры. — И, пожав плечами, добавил: — Я ведь великий путаник. Меня послали в этот мир специально, как самого бестолкового.

Оскару наскучило меня унижать, и он переключился на Сандру; из вежливости она молча ежилась под напором того, что Оскар, по–видимому, считал милым заигрыванием. К сожалению, он изрядно принял на грудь, непристойный подтекст “го речей не оставлял сомнений и лишь смущал окружающих.

Плотоядно осклабившись, Оскар сообщил:

— Я тут наводил о тебе справки, и мне сказали, что ты — лучший редактор в издательском бизнесе.

— Вовсе нет, таких, как я, много, — возразила Сандра.

— Не скромничай, — гнул свое Оскар. — Скажем прямо ^[162]; в этом жутком мире, которым заправляют мужчины, мало найдется столь же успешных женщин.

— Вообще–то издательский бизнес — по преимуществу женская отрасль, — не удержалась Сандра.

— Слушай, Сэнди, хочу сказать тебе правду ^[163], — объявил Оскар. — Мне очень нравится твоя блузка ^[164].

Позже мы разбрелись по разным уголкам гостиной: Оскар с Ниной на диване вступили в медленно тлеющий спор о том, сколько шоколада в действительности он съел и распихал ли что–то еще по карманам; Элис с Сандрой болтали о тренировках в спортзале; по лицу Сандры было видно, что ей до смерти скучно; мы с Дагом вышли на небольшой балкон и затеяли игру, в которую изредка охотно играли.

Она называлась «Быстрый и знаменитый»: каждый из нас пытался определить продолжительность жизни известных людей.

— Возьмем Брэда Питта, — предложил Даг. — Он, безусловно, отлично выглядит. Но я читал, что он курит, плюс пристрастился к кофе: обожает его, пьет по нескольку чашек эспрессо в день. В Италии они с Клуни пьют его постоянно, а ведь там кофе, вопреки закону, содержит смертельные дозы кофеина. К тому же у Брэда много детей, а они — источник постоянного стресса. И жена, Энджи, — тоже не сахар. Всегда напряжена, у нее проблемы с едой, значит, и у Брэда проблемы. Чем больше стресса, тем больше напряжение. Брэду уже под пятьдесят. Даю ему еще максимум лет пятнадцать. И — капут.

Я засмеялся и посмотрел в окно на Оскара, развалившегося на диване; пуговицы рубашки едва сдерживали напор его живота.

— А Оскар, Даг? — шепотом спросил я. — Как вы думаете, сколько ему осталось?

Даг заулыбался и, очевидно припомнив Оскарово выражение «чокнутый малый», продолжил игру:

— Ну, во–первых, избыточный вес, он значительно урезает жизнь, и все это молочное, что он рекой льет в свои вены, а ведь у него сердце Шоу, то есть слабое сердце, как говаривал твой отец, да еще жена–француженка: много страсти, но и много боли. Этого достаточно, чтобы загнать сердце любого мужчины. Оскар похож на бомбу с часовым механизмом. Может умереть в любую минуту.

Вскоре после этого Оскар и Нина, препиравшиеся уже на повышенных тонах — что на званом ужине непозволительно, — быстро ушли. Я принялся убирать со стола, но застыл в дверях кухни, услышав сердитый шепот Сандры:

— Ты опять за свое, Элис? Не выйдет. Я отказываюсь участвовать в издании книги, если ты намерена снова использовать беднягу Фрэнка. Он, несчастный, ни в чем не виноват, хватит того, что он тогда тебе так помогал…

— Нечего мне мораль читать, — резко оборвала ее моя жена. — Сначала сама книгу опубликовала, а потом заделалась такой высоконравственной? Я все сделала правильно, Фрэнк ничего не имел против. Он меня поддерживает.

— Да, на словах поддерживает; он очень великодушен и горячо любит тебя, потому и не говорит правду, а ты попросту выпотрошила этого человека, использовала в своих целях его откровенность и поставила его в глупое положение, — сказала Сандра. — И с меня довольно твоих амбиций, ни я, ни мое издательство не будут публиковать твою новую книгу, ялюблю тебя, но наши жуткие деловые отношения разрущают нашу дружбу, так что давай их прекратим и останемся просто друзьями.

Я ожидал, что жена откажется, но она сказала:

— Прекрасно, я перекину рукопись другому издатели,

— Да ладно, Элис, не упрямься, не нужно, чтобы бизнес стал между нами, — мягко промолвила Сандра.

— Хорошо, извини, просто я жутко на тебя разозлилась, — сказала моя жена. — Ну вот, ты довольна?

Я кашлянул, они мгновенно обернулись и обе улыбнулись — так улыбаются люди, которых застали при обсуждении вашей персоны.

— Девочки, у вас все хорошо? — спросил я.

— Отлично, — громко, но неубедительно ответила Сандра. — Я ужасно устала, мне пора идти.

Она неловко обняла мою жену, — как оказалось, в последний раз, — я проводил ее до двери. Сандра крепко меня обняла и поцеловала в губы.

— Береги себя, — сказала она, — и позвони мне на неделе: сходим куда–нибудь, посидим вдвоем, выпьем кофейку или чего покрепче.

Предложение было странное, прежде мы ничего подобного не делали в отсутствие Элис — тогда она действительно была подругой Сандры, — но я улыбнулся и сказал: