
Онлайн книга «Спасение»
Джессика, проходя между деловито гудящими фабрикаторами, стряхнула воду с жакета. – На вид законопослушное заведение, – заметил Люциус. – Хотите, привлеку специалистов для обследования его сети? – Не нужно, – ответил Юрий. – Ну, люди, – с натужным вызовом заговорил Хоакин, – вы по уши в дерьме! У меня, знаете ли, есть права. Мой адвокат подпалит вам яйца! – За что? – улыбнулся ему Юрий. – У вас хоть ордер есть? – Зачем бы мне ордер? Я не работаю на государство. – А? Тогда какого хрена? – Меня зовут Юрий, и я провожу маленький эксперимент. Хоакин опасливо покосился на замерших статуями вооруженных людей. – Какой, на фиг, эксперимент? – Проверяю, сколько у тебя мозгов, Хоакин. – Какого черта? – Сейчас я буду говорить. А ты слушай. Понял? – Мать твою в зад, дерьмо корпоративное! Юрий взглянул на штурмовика слева от Хоакина. – У вас есть нож? – Да, сэр. – Достаньте и воткните Хоакину вот сюда, повыше колена. Не повредите крупных кровеносных сосудов. Не хочу, чтобы он истек кровью раньше, чем расскажет все, что нам надо. – Ну честно, какого хрена?! – Да, сэр. – Штурмовик вытащил из ножен на поясе охотничий нож. – Не посмеете, гады! – А что ему помешает? – любезно осведомился Юрий. – Нет. Не надо! Ладно, я слушаю, слушаю! Я буду вас слушать. Только не… Юрий поднял палец, останавливая человека с ножом. – Вот это правильно, Хоакин. Очень важно, чтобы ты понял, что я готов тебя искалечить, просто чтобы заткнуть рот до начала настоящей беседы. Пожалуй, если ты меня рассердишь, я пройдусь по мастерской, посмотрю, какие здесь найдутся электроинструменты. Наверняка их хватает: такого рода заведения без них не обходятся. Большие, маленькие, очень острые и отвратительно тупые… Я не ошибаюсь? А теперь попробуй вообразить, как я их применю. И к каким частям твоего тела. Хоакин вжался в сиденье, тяжело задышал от ужаса. – Так на чем мы остановились? Ах да, я собирался кое-что сказать. Считай, каждый вопрос на десять очков. Или, в твоем случае, вопрос на «этот палец на левой ноге останется при тебе». Батист Девруа. Где он? – Теперь мне можно говорить? – Теперь можно. Но коротко и по делу, договорились? – Он – мой кузен. Я его даже никогда не видел. Честно. – Но связь вы поддерживаете, не так ли? – Немножко. Может быть… да. – Больше не будете. Где-то с час назад ты уже не смог бы и, собственно, больше не сможешь услышать ни слова от кузена Батиста – да и никто не сможет. – Что вы с ним сделали? – Я – ничего. Им занималось наше лондонское подразделение. – Лондонское подразделение. Что вы за люди? – Такие люди, злить которых решится только крайне тупой засранец. – Дерьмо на палочке! – Ты слишком много говоришь, Хоакин. – Извините. Я сожалею. – Разумеется. А теперь решай, как далеко ты готов зайти, покрывая кузена и его друзей, и какую часть себя готов ради них потерять. Дошло? – Да. – Итак, кузен Батист кое-кого вчера сюда прислал, верно? Хоакин поспешно закивал. – Хорошо, умница. Значит, осталось два вопроса. Первый: зачем? – Я не знаю, поверьте, матерью клянусь на хрен – я не знаю, куда их отправляют. Юрий напрягся. – Их? – Да. Батист присылает их каждую пару месяцев. Этих людей привозят сюда в Бронкал, здесь накачивают тяжелой химией, погружают в крепчайший сон. Вроде комы. И опять куда-то отправляют. – Зачем? – Даже зная, как дорога каждая секунда, Юрий не удержался от вопроса. – Для чего? Что с ними делают? – Не знаю я, на кой хрен они понадобились, парень. Я с ума не свихнулся вопросы задавать. Думаю, какой-то жутко богатый тип извращается по полной. В смысле на кой черт нормальному человеку пачка мужиков без сознания? – Очень хороший вопрос, Хоакин. – Не знаю я! Правда. Прошу вас, я не знаю! Мое дело – машины. Я делаю новую регистрацию на фургоны. И все! – Допустим пока. Второй вопрос. Вчера Батист похитил моего друга, порядочного парнишку по имени Горацио Сеймур. Хоакин принялся раскачиваться всем телом. – Нет, нет, нет! Меня убьют! Прошу вас! – Мы знаем, что Горацио доставили сюда, в Бронкал… – Юрий прищелкнул пальцами, повернулся к Джессике. – Когда? – Фургон прошел коммерческий транспортный хаб тридцать один час назад, – подсказала она. – Спасибо. Тридцать один час назад. Потом фургон ушел в порт. Куда именно? – Прошу вас, – проскулил Хоакин. – Ах, а ты делал такие успехи! – Юрий протянул руку, штурмовик вложил в нее охотничий нож. – Черт… ладно. Господи! – Хоакин безумными глазами уставился на клинок. – В комплекс биореактора. – Плечи у него бессильно обвисли. – Ну, вот, это все. Отпустите меня, пожалуйста. Юрий ударил ножом. Хоакин взвизгнул. И, в ужасе опустив глаза, увидел, что клинок вошел в сиденье в сантиметре от его паха. – Упс, промазал, – проговорил Юрий. – Дай мне еще одну попытку, вдруг попаду точнее, ведь реактор охрененно большой, сам понимаешь. – Корпус семь. Их увезли в корпус семь! Бронкал существовал ради причалов. Они расположились на краю «легких» Алтеи – на широком участке плато, до самого обрыва занятого болотами. Болота были пронизаны каналами, которым не давала «зарасти» флотилия землечерпалок и по которым во все концы ходили баржи. Они день ото дня причаливали к биореактору на краю равнины с грузом свежевыращенных кислородных водорослей. Затем пыхтели обратно по каналам, мощными дугами выбрасывая сине-зеленую слизь на удобренную землю. Генмодифицированные водоросли тридцать восемь лет в ходе фотосинтеза выделяли кислород, чтобы люди смогли дышать в атмосфере Алтеи. И баржам предстояло потрудиться еще не меньше пятнадцати лет, пока климатологическая комиссия сената Сол не наградит Алтею полным сертификатом. Добрых семьдесят процентов трудоспособного населения Бронкала работали на реакторном комплексе в порту, и потому восемь из двадцати пяти городских хабов располагались в том же районе. Юрий приказал закрыть их вместе с транспортным хабом, тоже прилегавшим к причалам. Как только Хоакин назвал место, Люциус с группой захвата вернулись в машины и сквозь теплый ливень погнали к порту. Юрию пришлось вцепиться в сиденье – машины скользили, их заносило на мокром асфальте. Он попросту не привык к наземному транспорту, так что от тряски его затошнило. |