Книга Спасение, страница 84 – Питер Гамильтон

– Вы, должно быть, так гордитесь собой, – жестко произнесла Ирелла.

Уранти ответило ей долгим вопросительным взглядом.

– Да, горжусь.

– Знать бы, гордятся ли мунки?

– Ты антропоморфизируешь их, Ирелла. Это ошибка. Мунки – биологические объекты, и не более того. Машины инопланетян.

– Чушь. Они живые. Их нейрологическое строение делалось по образцу человеческого мозга. Они обладают памятью и эмоциональными реакциями. Небольшие отличия в биохимии клетки еще не делают их машинами. Они разумны. Потому-то и соглашаются добровольно… на такое.

Ирелла ткнула пальцем в боевые ядра:

– Они желают этого потому, что желают мальчики.

– Конечно, потому. Мы все для того и существуем. Таково наше назначение.

– Война для нас – не цель, а рефлекторный ответ на угрозу. Лучше бы мы искали выход из этой заварухи.

– Мы пытались. Бежать за пределы досягаемости врага невозможно, они распространились шире нас. Видят святые, для нас нет звезды-Убежища, а легенда, что в прошлом корабли поколений клялись ее искать, она легенда и есть. Взывать о помощи к неанам, даже если они еще существуют, невозможно: мы бы выдали себя врагу. Мы одни, и нам не уйти от преследования. Единственная наша надежда – разослать во все стороны корабли поколений, а однажды развернуться и дать бой. Ты посмотри: теперь для тебя файлы открыты. Все файлы. С разрешения директора Дженнера. Нам неизвестно даже, сколько людей погибло или попало в плен в стремлении к этой благородной цели. Нам сейчас остается одно: крестовый поход в защиту человечества. Уничтожать врага так беспощадно, чтобы во всей галактике для него не нашлось безопасного места.

– Вы не можете быть уверены в нашей победе.

– Конечно, нет. Но мы стремимся создать величайшую армию, на какую способна наша наука и техника. Это мой проект. Мы сделали все, чтобы достичь хотя бы такого успеха. Если мы потерпим поражение, то не от слабости.

– Поздравляю. И когда меня начнут переделывать?

– Когда ты будешь готова.

– Вы вполне уверены в нашей эмпатической связи с мунками, да?

– Да. Хотя нейрология твоих мунков несколько отличается от когорт мальчиков. Твои будут служить фильтрами.

– Да, но только после того, как вы вырежете у них мозги и подключите их к гендес-периферии.

– Это не обязательно.

– Что?

– Физическое удаление… в нем нет полной необходимости. Важно, чему они научились. Нынешнее состояние их мыслительных процессов – бесценный результат вашей шестнадцатилетней связи. Подумай: когда вы наконец выступите против врага, ты будешь в самые острые моменты конфликта получать сотни сигналов от своих подразделений. Столько информации не сможет воспринять даже твой ум, как бы мы ни совершенствовали твои прямые нейронные связи. Тебе придется фильтровать и определять приоритеты. И тут вступают мунки, обеспечивая первичный анализ и градуируя представляемые твоему вниманию вопросы. Гендес, используя их способность к интерпретации, сгенерирует для тебя верную оценку.

– Если гендесы на это способны, мы вам не нужны.

– Ты знаешь, зачем вы нужны. Директор Дженнер тебе объяснило. В кольце связей должен присутствовать человек: здесь вопрос не только доверия, но и интуиции. Мы все гордились тобой, когда ты после крушения усомнилась в ситуации. Никто такого не ожидал.

– Браво мне.

– Послушай, если Ума и Дуни тебе так дороги, что ты не в силах видеть того, что должно случиться, я могу загрузить их мыслительные процессы и запустить в гендесе симуляцию неврологии мунка. Для этого в их мозгу имеются встроенные приспособления. – Уранти улыбнулось, ожидая одобрения. – Так тебя устроит?

Ирелла поникла.

– Вы все предусмотрели.

– Стараюсь. Но я знаю, что с тобой мне не равняться.

– Хорошо. Я дам вам знать.

Иреллу разбудил рассветный птичий хор, его щебетанье разнеслось по всему поместью. Она еще полежала в постели, давая глазам приспособиться к слабому мягкому свету, сочившемуся сквозь тростниковые шторы на окнах спальни. Деллиан, раскинувшись, лежал рядом на животе и еще спал. Она взглянула на его бледное тело, которое выглядело маленьким, детским на ее длинном матрасе, и отогнала нахлынувшие эмоции. Сегодня ему предстояло отправиться в медцентр на первую модификацию.

Сегодня ей предстояло его потерять. Ирелла знала, что он будет по-прежнему восхищаться ею, как и она им, но сам он станет другим. Перемена ожидалась не большая, чем приносил каждый день, посвященный тренировкам, изучению новых боевых игр или разборам оружия на уроках. Каждый день их менял: она готова была это признать. Но грядущее изменение будет физическим, вторгнется в его внешность. Сегодня неизбежное предъявит на него права.

Он определенно решил вступить в войну. Он всегда хотел: в наступившие странные времена для человека не существовало более благородного дела. Он посвятит жизнь спасению каждого из них. Он об этом мечтал. Ради этого жил. И она не станет и пытаться его остановить.

Но от того его выбор не делался для нее менее мучительным.

В последнюю ночь она цеплялась за него так страстно, что даже удивила, несмотря на восторг, с которым ей отзывалось его тело. Деллиан спросил, что случилось. А она все крепче цеплялась за него, пока они испытывали друг друга в постели.

– Это навсегда, – страстно пообещала Ирелла.

Он еще не видел ее такой энергичной и вдохновенной. Девушка выполняла каждую его сексуальную прихоть, и не только заботясь о нем. «Последний раз» с ее прежним, прекрасным, Деллианом заслуживал такого интимного празднества, чтобы воспоминание осталось навсегда и возвращалось, когда будет ей нужнее всего. Потом, после того как даже его выносливость отказала и Деллиан заснул, Ирелла тихо плакала, лежа рядом с ним.

С утра, решила она, никаких слез. Это была ее «перемена». Ее выбор.

В давние времена из всех Святых Ирелла больше всего любила Юрия Альстера за его логику и самообладание. Теперь же ее восхищение принадлежало Алику Манди, научившему ее, каким беспощадным приходится иногда бывать и как вера в себя дает тебе силу.

Ирелла поднялась бесшумно, постаравшись не тревожить Деллиана. Накинув простой халатик, она выскользнула в стойло, где бодрствовали Ума и Дуни. Девочка улыбнулась, с уважением отметив, что Уранти не ошиблось. Мунки проснулись вместе с ней, невзирая на разделявшую их стену. Пусть эмпатическая связь и не телепатия, но в ней, несомненно, было волшебство, какого уже не будет в предстоящей ей жизни.

То, как она держалась, стараясь не шуметь, помешало им устроить бурную встречу. Улыбаясь им – фальшиво (о, как фальшиво!), но улыбка одурачила мунков, – Ирелла утешающе гладила их мягкую шкурку. Мунки взглянули на нее с ожиданием, и девочка игриво вскинула голову. Все трое выскользнули из бунгало в теплое раннее утро.