Книга Девушка из песни, страница 40 – Эмма Скотт

Ответ пришел быстро.

ДА! Я скучаю по тебе.

Боже, эти слова. Как живительная влага. Я вобрал их в себя и попытался этим удовольствоваться. Но продолжал жаждать ее. Мое гребаное глупое сердце билось ради нее. Оно никогда ее не забудет.

Но должно.

Я тоже.

Я отправил ответ и со вздохом сунул телефон в карман.

Холден толкнул меня локтем.

– Что стряслось?

– Предложил Ви встретиться сегодня вечером.

– И это повод для трагического выражения лица, потому что?..

– Потому что он влюблен в нее, но не хочет признаваться, – ответил за меня Ронан.

– Ни в кого я не влюблен.

– Поцелуй меня в зад.

Ронан остановился перед своим любимым аттракционом «Брось мяч». Ему нравилось крушить вещи.

Он несколько дней не появлялся ни в школе, ни в хижине, а когда наконец вернулся, то был мрачнее тучи. Один синяк красовался под глазом, а второй выглядывал из-под футболки. Интересно, сколько еще прячется у него под одеждой и кто их ему наставил? Но когда мы спросили, он рявкнул, что это не наше гребаное дело.

За него я тоже беспокоился.

Ронан со всей дури швырнул мяч, и пластиковые бутылки целой кучей повалились вниз.

Сотрудник поморщился.

– Господи, полегче. – Холден усмехнулся. – Наверное, в игре все подстроено, да?

– Но не когда в нее играет Ронан.

– Можете взять небольшой приз сейчас или попытать счастья снова, чтобы выиграть побольше, – предложил работник. – Проиграете – не получите ничего.

Ронан раскрыл ладонь.

– Мяч.

Парень вздохнул и протянул один.

– Ну? – спросил Холден. – Так что? Ты влюблен в нее или нет?

– Влюблен, – снова ответил за меня Ронан, прицеливаясь. – Просто пытается сам себя в этом переубедить.

Он кинул мяч и сбил еще одну партию бутылок. Еще раз, и заберет домой одного из огромных плюшевых мишек, прикрепленных к потолку будки.

– Я пытаюсь себя переубедить, потому что она хочет остаться друзьями.

Холден поднес фляжку к губам.

– Неразделенная любовь – это первый круг ада.

– Мне можешь не говорить.

Ронан бросил последний мяч. Бросок оказался таким мощным, что бутылки разлетелись в разные стороны, а сзади в дешевом брезенте образовалась дыра.

– Чувак! – Работник смерил Ронана мрачным взглядом. Он невнятно проговорил в микрофон, висевший возле его щеки: – Победитель, победитель! Видите, народ? Все возможно. – Он снял огромного, дешевого черно-белого плюшевого медведя. – А теперь убирайся.

– Такое не каждый день увидишь, – пробормотал Холден, и я невольно рассмеялся, увидев нашего огромного татуированного друга в рваных джинсах и футболке с группой «Tool», идущего в обнимку с плюшевым медведем.

Маленькая девочка стояла с родителями и ела мороженое. Ронан молча протянул ей плюшевого мишку – тот был почти такой же большой, как она, – и пошел дальше. Он не видел, как детское лицо озарилось удивлением и радостью, в то время как родители скупо улыбались в знак благодарности, без сомнения, задаваясь вопросом, куда, черт возьми, они должны деть этого монстра, когда вернутся домой.

Холден вздохнул.

– Он и сам как плюшевый медвежонок, правда?

– Заткнись, – бросил Ронан через плечо. Я догадался, что потребность что-нибудь сломать все еще не удовлетворена, потому что он остановился возле дартса с воздушными шариками.

«Мои лучшие друзья – вампир и преступник, – подумал я, пока мы выуживали несколько долларов, чтобы поиграть. – И кто я после этого?»

Перед глазами плавало сообщение Вайолет, согревая не хуже глотка из фляжки Холдена.

Я скучаю по тебе.

«Ох, точно. Я жалкий неудачник».

– Вернемся к нашей теме, – не унимался Холден. – На вечеринке у Ченса ты увлекся той блондинкой. Ты так пел для нее…

– Я пел не для Эмбер, а для Вайолет. Но это неважно. Она не заинтересована, да и все равно я уже опоздал.

– Почему?

– Она целовалась с Ривером в чулане.

«Ее первый поцелуй. Она подарила его другому…»

Холден задумался.

– Ты уверен?

– Разве не в этом суть игры?

Он поежился в своем пальто и не ответил.

– Значит, ты сдаешься? – изумился Ронан.

– Я больше не могу быть таким жалким засранцем. Она влюбилась в Ривера еще до моего появления, а теперь заполучила его. Мне нужно набраться мужества и радоваться тому, что она счастлива. Это все, чего я хочу. Чтобы она была счастлива. – Я метнул дротик и промахнулся. – Именно это я и собираюсь сказать ей сегодня вечером.

– Благородно до безобразия, – проворчал Холден. – Ты лучший из нас, Миллер.

– Если так, то тебе стоит поднять планку повыше, – пробормотал я. – Просто… я скучаю по ней, понимаешь? Скучаю по нашим вечерам. По разговорам. Она была моим лучшим другом еще до вас, парни, и я не хочу ее терять.

– А Эмбер?

Я пожал плечами.

– Возможно, у нас с ней что-то и выйдет, но я не узнаю, пока не отпущу Вайолет, – пришлось сглотнуть болезненный спазм в горле и заставить себя произнести эти слова вслух. – Она меня не любит. Не так, как я. Пора смириться.

– Звучит неплохо, – произнес Холден. – За исключением одной маленькой детали.

– Какой же?

– Ты выглядишь до жути несчастным, – встрял Ронан.

Холден ухмыльнулся и изобразил удивление на лице.

– Какая проницательность! У нашего Ронана действительно чувствительное сердце под всеми этими грубыми мышцами и свирепым взглядом.

Ронан показал ему средний палец.

– Как насчет этого? – Холден обнял меня за шею. – Будешь метать дротики вместе с нашим доктором Филом ^[9]. Если Ронан лопнет больше шариков, чем ты, то расскажешь Вайолет правду. А если выиграешь ты, то сможешь вечно мариноваться в своих благородных страданиях и мы оставим тебя в покое.

– Это глупо. И Ронан победит. Он всегда так делает.

Ронан протянул руку.

– Фляжку.

– Ах да. Небольшая фора. – Холден открыл фляжку, и Ронан в считаные секунды залпом все выпил.

– Тут около четырех унций «Ducasse», дорогой водки от «Everclear». – Холден хлопнул Ронана по спине. – Как себя чувствуешь, чемпион?