Книга Декоративка. Книга 2, страница 16 – Агата Грин

Осталось только повернуться к Зену да объявить «партнеру» новости. Только вот руки мои потные так и прилипли к засову, а тело сделалось деревянным, как та же дверь.

«Соберись, ты чего?» — поругала я себя и, убрав руки от засова, повернулась к Зену.

Вопреки ожиданиям он оказался не рядом, а в другом конце покоев, у камина.  Издалека его темная фигура показалась мне раздвоенной и зловещей.

Ах да… я и забыла, как он бесшумно передвигается.

— Как тебе моя скромная обитель? — спросила я громко.

— Душно,  — ответил он.

Один только звук его голоса заставил мое тело снова одеревенеть.

— Да, это не твой ледяной домик, в котором ночью можно было окочуриться!   — нервно и зло сказала я.  Нехорошая какая тенденция: стоит мне разлучиться с Зеном на какое-то время, как  я снова начинаю напрягаться и столбенеть перед ним, как  в первую встречу.

— Но не окочурилась же.

— Чудом. Это вы с Треденом морозостойкие, а я существо теплолюбивое.

— Просто в тебе мало жира.

— Ничего, наем, — проговорила я и пошла к нему.

Подойдя   как можно ближе, чтобы лучше видеть, я окинула мужчину взглядом.

Одежда на нем была хоть и простая, но добротная и целая, не рванина какая-то: недурственные плотные штаны, безрукавка из овчины с деревянными застежками, а под ней длинная  и относительно чистая серая рубаха.  На ногах ботинки, не отбитые, не дырявые, а очень даже хорошие.

Я посмотрела Зену в лицо. Он совсем не изменился, и немудрено: в отличие от меня, ему  в крепости тепличных условий не создавали. Хотя нет, изменился – пропала с лица  щетина, а  волосы,   неровными прядками  которых часто игрался ветер, стали куда короче.

— Тебе что, волосы постригли? — удивилась я.

Зен поднял руку и провел по заметно укороченным волосам. Сейчас, в   приглушенном свете свечей, его волосы казались черными с красным подтоном, но  я видела их при свете дня и знаю, что на самом деле шевелюра эта темно-русая, с пепельным отливом. Он и здесь на Млада похож – тоже, можно сказать, серый…

— Меня отмыли да приодели, прежде чем вести к тебе. Благоухаю,  — сказал Зен, и вдруг протянул мне руку. Я  не отскочила только потому, что  пребывала в  жутко раздражающем меня одеревенелом состоянии.

— Фу, желтоглазый, — протянула я с отвращением, и оттолкнула его руку. — Не собираюсь я нюхать твои конечности, хоть и вымытые.

Зен улыбнулся,  напомнив мне, какие у него ослепительно белые зубы.

— Зубы тебе тоже почистили? — спросила я едко.

— А зачем их чистить?  — удивился он.

— С ума сойти!  Ты даже зубы никогда не чистил, а  они у тебя такие… такие  рекламные!

— Какие?

— Белые, — фыркнула я, все сильнее нервничая.

Он, конечно, мою нервозность считывал; я ощущала, как ощупывает меня его внимательный взгляд.

— Тебя раздражают мои зубы? — спросил иронично Зен.

— К черту зубы. Я не для того тебя вызвала, а чтобы поговорить о серьезном. Вот что, Зен. Я всеми силами старалась убедить Вандерию, что…

— Т-с-с, — проговорил он и, взяв меня за руку,  повел к закрытому окошку.

— Ты чего?

— В этих покоях множество удобных мест для прослушки и  слежки, — тихо произнес мужчина. — Будем говорить здесь. Тихо. На всякий случай.

— Думаешь, за нами следят? — шепотом спросила я. — Им это не нужно. Вандерия все о нас поняла и так. Я пыталась убедить ее, что вы с Треденом меня похитили из Ниэрада, чтобы самим пользовать, а потом продать,  но не получилось. Она думает, мы с  тобой действуем заодно и любовники.

— Кто? Любовники?

Я вздохнула.

— Люди, которые… в общем, она думает, что я разрешала тебе себя пользовать и мне это нравилось.

Если бы Зен ухмыльнулся  или сказал какую-то глупость, я бы  треснула его по плечу, назвала идиотом, и мне бы стало легче. Но он посерьезнел, и искорки иронии погасли в его волчьих желтых глазах.

— Она решила, — уточнил Зен, — что тебе нравилось быть пользованной мной?

— Да. Более того, сочла, что я хочу, чтобы только ты ко мне прикасался.

— Почему она так решила?

Я на всякий случай  немного отодвинулась от мужчины и, приняв недоумевающий вид, пожала плечами:

— Наверное, потому что заметила, что я вас с Треденом вовсе не ненавижу. Поняла, что я пришла к вам с ритуалом служения не для мести, а чтобы спасти. — Решив скорее закончить с выяснением этих щекотливых деталей, я перевела тему:  — Как, кстати,  у вас дела, как живете?

—  Работаем. Камни таскаем для починки моста.

—  Надеюсь, примечаете, как здесь все устроено, где въезды-входы, и вообще расположение помещений? А сколько людей в крепости, уже знаете примерно? У вас, как я думаю, свободы перемещения больше, чем у меня.

Зен  вместо ответа снова протянул руку и   коснулся платка на моей голове. Он это сделал явно просто чтобы пощупать красивый шелк, но я испугалась, замерла и не двигалась, пока он прочерчивал пальцами узор на шелке… Убрав руку, он произнес:

— Да, Ирина. Свободы у нас по-прежнему больше, чем у тебя. Мы с Тредом просто имперцы,  мужики, чья жизнь ничего не стоит. А вот ты стОишь высоко.  Как тебе здесь?

— Не нравится.

— Но ты же хотела этого. Сбежать в Мэзаву, обрести высокое положение… и обрела. Твое положение о-о-очень высоко. Ты в самой высокой башне, в красивом платье, в шелковом платке…

Теперь Зен откровенно надо мной насмехался.

— Смейся-смейся… Твое положение все равно хуже.

— Весь Утхад о тебе говорит. Знала бы ты, сколько глаза не тебя устремляется, когда ты выходишь на прогулку… Не-е-ет, Ирина. Твое положение гораздо, гораздо хуже моего. Если я захочу сбежать, меня будут искать и вполовину не так усердно, как тебя. Ты в ловушке, из которой не сбежать.

— Спасибо, капитан очевидность, без вас я бы не разобралась!  Вандерии очень нужна мэза, которая будет рожать, и она уговаривает меня стать ею. Она считает, что я  из мужчин к себе подпущу только тебя, и поставила мне условие: если мы… если я рожу от тебя ребенка, она нас возвысит и  исполнит все наши желания.  Ты сможешь стать всадником, а я… мне тоже кое-что обещано.

Я проговорила все это очень быстро,  чтобы скорее разделаться с этой неприятной темой и принять решение.  Настала очередь Зена деревенеть.

— Почему она решила, что только меня ты к себе подпустишь? — спросил он после недолгих раздумий.

— Не знаю.

— Знаешь.

— Это не тот вопрос, который стоит внимания. Надо решить, как…