Онлайн книга «Все ловушки Земли»
|
— Да, в общем-то, но… — По-моему, эта чертовщина разумна. Или, во всяком случае, она знает, что делает. Так сказать, сама себе устанавливает правила. Ты ей дал корзину, и она живет в ней, никуда не выползает. Разрослась как раз до краев и немного вытекла, но лишь для того, чтобы приклеить корзину к полу. И все. Она не прет через край, не заполняет комнату — короче, знает свое место. — Может быть, ты и прав, но это не объясняет… — Подожди секунду, дядюшка. Вот смотри. Тони сунул руку в корзину и вырвал кусок желтой массы. — Теперь следи за корзиной. Прямо у них на глазах споры расползлись и заполнили пустое пространство. Спустя несколько минут корзина снова была полна до краев. — Видишь, что я имею в виду? — сказал Тони. — Дашь ей больше места — она вырастет. Нужно только кормить. А уж место мы ей дадим — много-много ведер, — и пусть растет сколько душе угодно… — Черт, дашь ты мне сказать, наконец?! Я тебя хочу спросить: что мы будем делать, чтобы она не приклеивалась к полу? Ну, разведем мы еще ведро этой чертовщины или несколько ведер, а они возьмут и приклеятся тут к полу, как первое. — Очень хорошо, что ты об этом подумал. Но я знаю, что надо делать: мы просто подвесим ведро за ручку. Подвесим, и ей не к чему будет приклеиваться. — Хм-м… Ладно. Похоже, мы все предусмотрели. Пойду разогрею бульон. Они разогрели бульон, нашли ведро и подвесили его на рукоятку швабры, уложенной на спинки двух стульев. Затем бросили туда кусок желтой массы, вырванной из мусорной корзины, и приготовились наблюдать. Однако масса лежала куском и, похоже, совсем не собиралась расти. — Выходит, я был прав, — заявил Тони. — Чтобы она начала расти, ей нужно немного бульона. Он плеснул в ведро бульон, но спустя несколько секунд масса растаяла, расползлась и превратилась в тягучую черную жижу. — Что-то здесь не так, — обеспокоенно сказал Тони. — Да уж, — согласился Паккер. — Знаешь, у меня есть идея, дядюшка. Очевидно, ты в первый раз облил марку другим бульоном. У разных фирм, что производят консервы, наверняка и разная рецептура. Дело, скорее всего, не в самом бульоне, а каком-то ингредиенте, который побуждает споры к росту. Похоже, у нас не тот бульон. Паккер смущенно шаркнул ногой. — Тони, я не помню, какой был бульон. — Но ты должен вспомнить! — закричал Тони. — Думай! Ты должен вспомнить, что это была за фирма! С несчастным видом Паккер шумно выдохнул через усы и признался: — По правде говоря, Тони, я его не покупал. Этот бульон приготовила миссис Фоше. — Вот, уже кое-что! Кто такая миссис Фоше? — Любопытная старуха, что живет на этой же лестничной площадке. — Отлично! Тебе надо лишь попросить, чтобы она приготовила еще немного. — Я не могу, Тони. — Но нам нужна всего одна порция. Мы отдадим бульон на анализ, чтобы узнать состав, и дело сделано? — Она захочет узнать, зачем мне бульон. И всем расскажет, как я ее попросил. Возможно, она даже догадается, что здесь дело нечисто. — Вот этого допустить нельзя, — озабоченно произнес Тони. — Все должно остаться между нами. Зачем нам делиться с кем-то еще? Он сел и задумался. — А кроме того, она, наверно, на меня злится, — добавил Паккер. — Перед моим отъездом она таки пробралась в квартиру и до смерти перепугалась, когда увидела мышь. После чего понеслась к управляющему жаловаться. Тони щелкнул пальцами. — Придумал! — воскликнул он. — Я знаю, как мы это обтяпаем. Ты иди и ложись в постель, а… — Еще чего! — проворчал Паккер. — Послушай, дядюшка, другого выхода нет. Тебе придется мне подыграть. — Что-то мне это не нравится. Совсем не нравится. — Иди ложись в постель и притворяйся больным. Сделай вид, что тебе плохо. А я отправлюсь к этой миссис Фоше и распишу ей, как ты переживаешь из-за того, что ее напугала мышь. Скажу, что ты, мол, весь день вкалывал и приводил квартиру в порядок, только чтобы это не повторилось. Скажу, ты так, мол, работал, что… — Ни в коем случае, — взвизгнул Паккер. — Она же сюда пулей прилетит! Очень мне это нужно! — А парочку миллиардов тебе не нужно, а? — сердито спросил Тони. — Да не особенно, — ответил Паккер. — Душа как-то не лежит. — Ладно, я скажу ей, что ты совсем не встаешь — сердце, мол, слабое, — но ты очень просил приготовить тебе еще такого же бульона. — Я запрещаю тебе говорить это! — не выдержал Паккер. — Не смей ее приплетать! — Но, дядюшка, — попытался уговорить его Тони, — если ты не хочешь сделать это ради себя, подумай обо мне. Я у тебя один родственник на всем свете остался. И это первый случай, когда мне выпала возможность действительно разбогатеть. Может быть, я много хвастаюсь и делаю вид, что процветаю, но на самом деле… — Он понял, что это не довод, и сменил тактику: — Ну хорошо, если не ради меня, то сделай это хотя бы ради Энн, ради ребятишек. Тебе же не хочется, чтобы маленьким бедняжкам пришлось… — Ладно, заткнись, а то ты еще расплачешься сейчас, — сказал Паккер. — Черт с тобой, я согласен. Вышло еще хуже, чем он предполагал. Знал бы он заранее, что так получится, — в жизни бы не согласился на такую авантюру. Вдова Фоше сама принесла кастрюльку с бульоном. Затем села на край кровати, приподняла ему голову и, сюсюкая, принялась кормить его с ложки. Он чуть не провалился от стыда. Но то, что им было нужно, они все-таки получили. Когда вдова Фоше решила, что ему уже достаточно, в кастрюльке осталось еще примерно столько же, и она оставила бульон им. «Бедняжке он еще пригодится», — сказала она. Время приближалось к трем, и с минуты на минуту должна была явиться вдова Фоше с бульоном. При мысли о бульоне у Паккера сдавило горло. «В один прекрасный день, — пообещал он себе, — я разобью Тони башку». Если бы не этот проныра, ничего бы и не началось. Прошло уже полгода, и каждый божий день она приносила свой бульон, садилась рядом и начинала без умолку трещать, а он тем временем должен был через силу вливать в себя целую тарелку. И хуже всего то, что приходилось делать вид, будто бульон ему нравится. А она-то как радовалась! Боже, ну откуда в ней столько веселости и энергии? Toujours gai [3], припомнилось ему французское выражение. Как тот ненормальный кот, которого древний писатель описал в своих глупых стишках [4]. |