Книга (С)нежные дни, страница 16 – Наталья Литтера

– Все в порядке? – спросил Вадим, когда она пришла на кухню.

Тарелки и сковорода были вымыты. Чашки тоже. Он держал в руках полотенце.

– Да, все в порядке. – Катя заставила себя улыбнуться. – Спасибо за вымытую посуду. Хотите вина?

– Мне кажется, что уже можно перейти на «ты». И да – хочу.

Она была явно чем-то расстроена и не хотела этого показывать. Но Вадим видел. Кончики ушей опять покраснели. У нее просто предательские уши. Кто-то позвонил, Вадим слышал звонок, и расстроил.

Катя взяла из шкафа бутылку, штопор и протянула все Вадиму. Пока он упражнялся с бутылкой, она что-то вынимала из холодильника, что-то мыла и резала, и когда он повернулся, чтобы разлить вино по бокалам, перед глазами оказался целый натюрморт. На большой плоской тарелке с каким-то сложным переплетенным узором из цветов и листьев лежали орехи, виноград, сыр. Рядом стояли два высоких пузатых бокала. А между ними – подаренный им на Новый год подсвечник с толстой красной свечой. Катя чиркнула спичкой и зажгла свечу.

– Хуже всего, когда подарки стоят без дела.

– Согласен, – сказал он, разливая вино по бокалам.

Ее квартира была скромная, с хозяйской мебелью, старыми стульями и продавленным диваном, а на столе такая изысканность… в Вырубке. На кухне.

Ты уверена, что этот поселок для тебя, Катя?

– Очень красивая тарелка, как из музея, – зачем-то сказал он.

Наверное, просто для того, чтобы сказать что-то приятное.

– Сделала себе подарок на Новый год – купила, не удержалась. Люблю красивую посуду.

Кто бы сомневался! Осталось только мамино пианино из его квартиры перетащить сюда для полного комплекта.

Вадим выключил свет и сел за стол. Глупо сидеть при свечах с включенным светом.

Спросил:

– За что поднимаем бокалы?

– За Новый год и исполнение желаний. Пусть он для каждого сложится хорошо.

– Ты веришь в новогодние желания? – Вадим протянул свой бокал, и стекло, слегка соприкоснувшись, зазвенело.

– Я люблю желания загадывать. – Она сделала глоток и взяла с тарелки виноград.

Выключенный свет скрыл скромность маленькой кухни. Освещенными остались только красивая тарелка, бокалы из тонкого стекла и лица. Красная свеча начала капать воском на сосновые шишки. Было так тихо – в доме и за окном, что слышалось ее легкое потрескивание.

– Как же ты все-таки здесь оказалась? – задал Вадим интересовавший его вопрос.

– А как ты стал инженером, который похож на капитана дальнего плавания?

– Так сложилась жизнь. – Он пожал плечами.

– Вот и у меня так сложилось.

Они некоторое время сидели молча, пили вино. За окном проступал далекий лес, снег на поле казался темным, и ощущение, что дом находится на самом краю мира, усиливалось.

– На самом деле, – заговорила Катя, – мне здесь нравится. И нравится гораздо больше, чем когда я работала в Приреченске. Там большая школа, много детей и много учителей, что, как правило, подразумевает много интриг. Классное руководство, сетки расписания – кому уроки поставят удобно, а кому первый и последний, в перерыве – огромное окно, борьба за ведение факультативов, ведь это лишние часы, и так далее и тому подобное. А здесь… как ни странно, нехватка учителей многое упрощает. Мне нравится моя работа, нравится придумывать игры, с помощью которых легче запоминать иностранные слова. С помощью игр вообще многое усваивается легче. Да и уроки музыки… Я даже сама не ожидала, насколько интересными и веселыми их можно сделать. Я имею в виду с младшими классами. Со средним звеном все, конечно, немного сложнее, зато с ними можно устраивать диспуты и делать свои хит-парады месяца. Я теперь в курсе всех подростковых хитов.

Кажется, она еще никогда так много не говорила. Во всяком случае, с ним. Вадим пил вино, вертел в ладони грецкий орех, слушал. Удивительная она все-таки. Катя… Может, ей и правда здесь хорошо? И в этой школе для нее самое место? Интриги в масштабах крупного коллектива Вадим отлично мог себе представить. Это происходит везде. И то, что Кате там не место, – понимал отчетливо. Она не создана для борьбы за факультативы, у нее своя школьная жизнь: с хит-парадами и играми на английском.

– А тебе нравится твоя работа?

– Да. – Он взял бутылку и подлил немного вина в оба бокала. – Только в последнее время немного устал от поездок. Вернее, даже не так. К поездкам я привык и дорогу люблю, но все же хочется, чтобы они были не такими частыми. Работы много и на месте. Сказать по правде, я сейчас собираюсь заняться этим вопросом. Чтобы в год не шесть командировок, а четыре.

– Думаешь, тебе пойдут навстречу?

– Кто знает… Вообще-то, я неплохой инженер.

Катя улыбнулась:

– Это прозвучало как «вообще-то, я инженер каких еще поискать».

– Что-то типа этого, да. – Он тоже улыбнулся.

– Тогда за инженера, которого еще поискать. – Она подняла свой бокал.

– И за знатока подростковых хит-парадов, – добавил он.

Катя потянулась к очередному ореху, и на пальце загадочно сверкнуло кольцо.

– Какой необычный камень. Как он называется?

– Этот? – Она посмотрела на руку. – Гранат. Он необычный, да, темный и лишь при свете кажется красным, как вино.

– Похож на что-то фамильное.

– Нет. – Она засмеялась. – Но выглядит именно так, согласна. Мне его бабушка привезла из Праги. Давно еще ездила в туристическую поездку, а Чехия славится своими гранатами. Вот она и привезла в подарок. Как раз к моему дню рождения.

– Тебе очень идет это кольцо. – Господи, какую чушь он несет.

– Спасибо.

Разговор как-то сам собой иссяк. И не то чтобы говорить было не о чем – не хотелось. В этой полутемной кухне Катя казалась ему прекрасной – трогательной, нежной и какой-то… честной? Он не мог найти нужного определения. А еще близкой. Если женщина вообще может стать близкой за три дня знакомства, конечно. И все же… она казалась именно близкой. И то, что он еще многого о ней не знает, дразнило воображение.

Например, он не знает, какие у нее губы – хотя был уверен, что сладкие, какие у нее прикосновения – хотя был уверен, что ласковые, он не знал, как она выглядит, когда распускает волосы, и как дышит, когда…

Все. Пора уходить, пока не наделал глупостей. Катя не из тех, с кем можно переспать и потом спокойно уехать. А ему седьмого уезжать. Он же… капитан. И плохой муж. Которого когда-то устала ждать жена, а потом и другие женщины. Что он может предложить этой барышне? Тоже ждать?

Запереть себя навсегда в офисе Вадим не сумеет – задохнется. Пробовал как-то, ничего хорошего из этого эксперимента не получилось. Видимо, его дом все-таки дорога.