Книга Ранчо, страница 66 – Даниэла Стил

– Вот и хорошо.

– Она сказала, что я всегда буду особенным. – Следующие его слова вызвали у нее поток слез, как удар кулаком в солнечное сплетение: – Мне жалко твоего мальчика.

– И мне... – пролепетала она дрожащими губами, борясь с рыданием. Все это время Хартли пристально наблюдал за ней. – Я по-прежнему очень-очень его люблю. Он остался для меня особенным.

– Ты хотя бы иногда с ним видишься? – поинтересовался малыш, заинтригованный смертью.

Подобные вопросы задавал ей в этом возрасте и Тодд. Ей хотелось ответить утвердительно, но она предпочла честный ответ:

– Нет. Только в моем сердце. В нем он остался навсегда. В сердце и на фотографиях.

– Как его звали?

– Тодд.

Бенджи кивнул, словно знакомство состоялось. Немного погодя он слез с ее колен, прогулялся среди лошадей и отправился обратно, к матери. Общение полностью его удовлетворило.

Мэри Стюарт, Таня, Зоя и остальные поехали за Гордоном. Хартли не спускал глаз с Мэри Стюарт, та через силу улыбалась. Конечно, беседы с Бенджамином по-прежнему причиняли ей боль. Ее ранила его прямота, но в конечном итоге она же могла оказаться для нее целебной. Пока же ей нелегко. Прежде чем она села в седло, Хартли успел ее приобнять и сказать комплимент по поводу того, как она выглядит.

– Прямо не знаю, чем заслужила такое везение, – откликнулась она.

– Праведной жизнью!.. – пошутил он.

Прогулка получилась приятной. Зоя выглядела уставшей, и Кавалькада двигалась не спеша. Зоилы друзья отправились в Йеллоустонский парк кататься на плотах, поэтому ей пришлось присоединиться к Хартли и Мэри Стюарт. Таня и Гордон снова возглавляли процессию. Он пригласил ее на вечернее родео, в котором принимал участие.

– Смеетесь? В каких же соревнованиях?

– Объезжаю бычков и мустангов, – признался он, потупившись. – Я начал этим заниматься еще в Техасе.

– Вы сумасшедший? – В детстве она насмотрелась на родео. Быки волочили участников по арене, топтали их копытами; у одних ковбоев к тридцати годам становилось плохо с головой, у других не оставалось ни одной целой косточки, и они уже в тридцать лет ковыляли, как глубокие старцы. – Какая глупость! Вы же умница. Зачем рисковать жизнью ради пары сотен долларов или серебряной пряжки? – Он хвастался, что этих трофеев у него с десяток, но что с того, если из-за этого он станет калекой?

– Это то же самое, что ваши платиновые пластинки, – спокойно ответил он, нисколько не удивленный ее вспышкой. То же самое твердили его мать, сестры. Женщины не способны этого понять. – Вам тоже приходится помучиться ради золотого диска или «Оскара». Вон каким вас подвергают пыткам: репетиции, угрозы, менеджеры-обманщики, журналы... Гораздо проще продержаться полторы минуты на дикой лошадке.

– Да, но меня не волокут по конскому навозу вниз головой и не топчут до смерти. Нет, Гордон, этого я не одобряю.

Ее реакция его разочаровала – все же она дитя большого города, а не Техаса.

– Значит, не придете? – Он всерьез огорчился.

Она покачала головой, потом улыбнулась:

– Приду, а как же! Но все равно, по-моему, вы сумасшедший. Что у вас в программе на сей раз?

Он усмехнулся и закурил.

– Оседланные мустанги. Это неопасно.

– Не болтайте! – Она уже предвкушала чудесное зрелище. На самом деле Таня обожала родео и собиралась на нем побывать. Он пригласил ее к себе под трибуны, и она пообещала его там найти. Правда, ей нелегко выходить куда-то. Если ее узнают, то это сильно помешает; если окружат, то ей, возможно, придется скрыться. Обычно она не посещала публичные мероприятия без охраны, но сейчас хотела бы обойтись без телохранителя. Она приедет на своем автобусе с Томом, подругами и Хартли, если тот пожелает присоединиться. Тане уже не терпелось: она вспомнила, что захватила соответствующий наряд.

Вечером, одеваясь к ужину, она вела себя как девчонка, которую ведут на ярмарку. Вышла из своей комнаты в джинсах из мягкой, как бархат, бежевой замши с бахромой, в замшевой рубахе, даже с замшевым шарфом на шее. Бежевой, как и все остальное, была даже ее ковбойская шляпа. Несмотря на ковбойский стиль, все эти предметы были приобретены в Париже.

– Ух ты! Стопроцентный Техас! – завистливо воскликнула Мэри Стюарт. Сама она надела изумрудные джинсы, такой же свитер и черные сапожки из крокодиловой кожи. Зоя надела джинсы в обтяжку и куртку военного покроя. Как обычно, они затмили остальных женщин пансионата. Хартли окрестил их ангелами Хартли, чем изрядно позабавил подруг.

Ужин прошел весело. Бенджамин носился по ресторану, хотя у его матери вот-вот должны были начаться схватки. Она говорила, что провела тяжелую неделю и ждет не дождется возвращения домой, в Канзас-Сити, в ближайшие выходные. Мэри Стюарт хорошо ее понимала: трудно вынести такое на девятом месяце беременности. Она была счастлива, что успела познакомиться с Бенджи. Он попросил ее еще раз расписаться на его гипсе. Сразу после ужина они уехали на Танином автобусе в Джексон-Хоул вместе с Хартли. Он согласился посетить с ними за компанию родео, а увидев автобус, сразу в него влюбился.

– Просто не верится! – восклицал он. – А я-то завел «ягуар» и напыжился!

– Тогда войдите в мое положение: я вообще езжу на «фольксвагене» десятилетней давности! – полушутя посетовала Зоя.

Впрочем, он уже знал, что это не блажь: она вкладывала буквально все деньги в медикаменты и инвентарь.

– Боюсь, литературный мир не может соперничать с Голливудом, – пожаловался он Тане. – Вы укладываете нас на лопатки одной левой.

– Пусть так, но что нам приходится при этом выносить! У вас чистая работа, а мы имеем дело с дикарями. Так что я заслужила эти удобства.

Все засмеялись. Никто, даже Хартли, не завидовал всерьез: она зарабатывает свои деньги неимоверным трудом.

В комфортабельном автобусе время пролетело быстро. Путь от Муз до Джексон-Хоула занял всего полчаса, поэтому они прибыли на родео задолго до начала. На ранчо им заказали билеты на хорошие места. Таня сразу уловила знакомый запах и вспомнила ощущения детства. Именно так все и было, когда она была еще маленькой девочкой. Сначала она сама ездила по арене верхом, потом выросла, и отец сказал, что это слишком дорогое удовольствие, к тому же она не такая уж любительница лошадей. Ей нравилась атмосфера родео – под стать цирку.

Они заняли места, накупили поп-корна и воды. Потом к Тане подошел администратор родео. Она испугалась: вдруг поступила угроза теракта и на их безопасность покушаются? Администратор страшно нервничал. Хартли загородил ее.

– В чем дело, позвольте узнать? – вежливо спросил он, тоже почувствовав опасность.

– Я предпочел бы поговорить с мисс Томас, – ответил администратор не с вайомингским, а с техасским говором. – Мы хотели бы попросить ее об услуге. – Поглядев на нее через плечо Хартли, он добавил: – Как уроженку Техаса.