Книга Богатый, сильный, одинокий, страница 40 – Ксения Черногорская

Надо ли говорить, что я сильно взволновалась, когда самолёт, покружив над освещённым солнцем зелёным островом пошёл на посадку? Мне казалось, что только ремень безопасности позволяет мне не выдать тот дикий мандраж, который я ощутила, когда поняла, что вот-вот и я увижу владельца острова.

Но всё оказалось не так просто. Остров, на котором мы приземлились был, безусловно, потрясающе красив инеплохо заселён, судя по обилию домиков и хижин, но не был целью моего путешествия. Он просто имел небольшой аэропорт.

Меня спросили о самочувствии, удовлетворились ответом, что всё хорошо и передали под крыло двум загорелым мужчинам и я было испугалась, увидев их суровые, хмурые и небритые лица, но вскоре выяснилось, что Роман Станиславович по прежнему составляет мне компанию, просто задержался у самолёта.

- Не беспокойтесь, - сказал он. - Моя задача доставить вас на остров в целости и сохранности. В рабство вас здесь не продадут, волноваться не о чем.

Услышав это, я подумала, что психотерапевт из него вышел бы хреновенький, но, естественно, ничего не сказала, толтко кивнула и последовала за ним, как оказалось, к внедорожнику-кабриолету, за рулём которого сидел какой-то смуглый черноволосый азиат. Увидев меня, он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд белоснежных зубов, и что-то воскликнул на незнакомом мне языке.

Роман Станиславович хмуро покачал в ответ головой, ответив ему что-то на том же, судя по всему, языке и открыл передо мной дверь, предлагая сесть в машину.

Устроившись, я спросила его, севшего рядом:

- Что он сказал?

- Не берите в голову. Принял вас за другую.

Этот его ответ и напряг меня и озадачил, но точно не заставил переключиться на другую тему. Что значит "за другую"? За кого? Кого сюда возят, что этот туземец так сально осклабился? Или мне это показалось и в волнении я напридумывала всякой ерунды?  в любом случае, Роман Станиславович чётко дал понять после первого же моего вопроса об этом, что продолжать разговор не намерен. Он вообще был ужасно молчалив и даже, пожалуй, скучен, этот Роман Станимлавович. Но зато надёжностью от него прямо-таки веяло.

На джипе мы докатили по грунтовой дороге до пристани, где высились самые разные, преимущественно белоснежные, яхты. Рядышком на поплёскивающей о пристань воде тихо покачивались лодки и катера. 

Роман Станиславович подошёл к небольшой, выкрашенной зелёным цветом лодке и, повернувшись ко мне, спросил:

- Грести умеете?

Я обомлела.

- Ну... - залепетала озадаченная я. - Немного... наверное... а мы что...

- Да ладно вам, шучу я, - улыбнулся он. - Вон наша яхта.

И показал на тридцатиметровую, не меньше, яхту цвета слоновой кости с синими полосами и названием "Juliette".

- В честь вас названа, - бесстрастно бросил мне Роман Степанович и направился к ней, а я, порозовевшая, осталась стоять на пристани. Ветер трепал мои волосы и платье, а я всё никак не могла прийти в себя от услышанного. Яхта названа в мою честь?! Вот эта вот огромная красавица? Обалдеть...

- Вы идёте? - окликнул меня Роман Станиславович. - Нас ждут, сударыня.

- Иду-иду, - откликнулась я, стараясь унять вновь охватившее меня волнение.

Догнав подождавшего меня спутника, я спросила:

- Скажите... а нам долго плыть?

- Пару часов. Вы голодны?

- Я бы кофе выпила...

- Хорошо. Я распоряжусь.

Спустя двадцать минут я стояла на палубе, пила потрясающе вкусный кофе, сваренный специально для меня, и наблюдала за тем, как плавно и даже, пожалуй, нежно, отплывает от пристани наша яхта.

Спустя непродолжительное время погода испортилась. Ветер усилился и небо мрачно посерело. Ко мне на палубу поднялся мой неизменный спутник и предложил чего-нибудь выпить. В его руке был бокал с каким-то тёмно-красным напитком и увидев мой взгляд он просто сказал:

- Гранатовый сок. Полезен для сердца. Хотите?

Я кивнула и вскоре он принёс мне такой же бокал.

Пару минут мы молча пили сок, а затем он, глядя вдаль, сказал мне:

- Если желаете, Юлия Сергеевна, вы можете покататься на качелях.

Я удивлённо воззрилась на него:

- О каких качелях речь?

Он с едва заметной улыбкой кивнул в сторону кормы и сказал:

- Пойдёмте со мной.

То, что произошло минутой спустя произвело на меня на этой яхте пожалуй самое сильное впечатление, несмотря на царящую кругом роскошь и явную заботу обо мне: когда я только поднялась на борт, а затем спустилась в свою каюту, то обнаружила в ней десять аккуратно разложенных на кровати купальников, разного цвета и фасона и надо ли говорить, что все они были сшиты в соответствии с моими размерами? Но то, что Роман Степанович показал мне на корме я просто не ожидала там увидеть.

Край верхней палубы над кормой представлял из себя небольшую огороженную площадку, в центре которой был довольно вместительный бассейн. Роман Степанович нажал кнопку на стене и часть широкого заднего бортика поднялась и, странно извернувшись, превратилась в П-образные качели с очень уютным креслицем, обтянутым какой-то явно мягкой белой резиной. Бортики кресла имели крепления, которые как мне сообщил мой спутник, необходимы были для стопроцентной безопасности, хотя сама конструкция выполнена настолько толково и прочно, что мне совершенно нечего бояться. А затем показал кнопку сбоку креслица, которая разом отпускала эти самые ремни безопасности. "Это нужно для того, чтобы человек в воде мог разом освободиться", - пояснил он.

Качели были довольно высокими и располагались на высоте трёх метров, но сиденье можно было дистанционно опускать и поднимать. Роман Станиславович предложил мне покататься, сказав, что отвечает за мою безопасность и повторив, что мне ничего не угрожает, никакого мальчишества, но только чистый восторг.

И я согласилась.

Отдав своему спутнику пустой бокал и осторожно забравшись на опустившееся специально для меня сиденье, которое оказалось безумно комфортным, я устроилась поудобнее и пристегнула ремни. Я была одета в тёмно-синий купальник - да-да, именно его я выбрала в своей каюте, мне показалось это данью вежливости, учитывая, что тёмно-синий - явно был цветом Клуба - и бейсболку, которую предпочла снять.

Держась за ручки, я принялась ждать, глядя на бескрайний океан, уже давно скрывший тонкую полосу острова, от которого мы недавно отчалили. Яхта шла со скоростью узлов двенадцать, не меньше и это придавало моменту особую пикантность.

- Вы готовы? - спросил Роман Станиславович.

Я сначала только молча кивнула, а потом сообразила, что он мог не заметить мой кивок, так как стоял сзади и несколько в стороне, у стены с панелью управления, и сказала:

- Да, готова. Страшно только немножко...