Книга О каретах и тыквах, страница 67 – Алиса Чернышова

- Я... расскажите мне подробности, - его голос казался совершенно мёртвым.

И я, вновь уплывая в беспамятство, уже понимала - у меня очень, очень большие проблемы. 

***

Дайнор

- Я хочу участвовать, - сказал я жёстко. - Требую, чтобы вы взяли меня в оперативную команду по расследованию этого дела!

- Требуешь? - комиссар Лофф раздел ноздри. - А больше тебе ничего не надо, молокосос обнаглевший? Может, тебе чай принести на досуге? Или задницу подтереть?

Я сжал зубы.

- Вы не понимаете...

- Если кто тут чего не понимает, то это ты, - отрезал начальник. - Ты в своём благостном светлом государстве когда-нибудь слыхал слово "субординация"? Или хочешь, чтобы я тебе запорол досье перед экзаменами за то, что пытаешься оспорить приказы вышестоящих?

Нет уж, со мной это не сработает!

- При всём моём уважении, сэд, - я старался говорить спокойно, но получалось не особенно хорошо. - Я был свидетелем. При мне произошло убийство! Кто-то дал моему другу жидкую тьму. Он был ребёнком, ради всего святого! Моя невеста тоже едва не погибла. Я хочу помочь вам в этом деле!

- А я хочу обложиться сиськастыми красотками и валяться на пляже голышом, - отрезал комиссар. - Вместо того мне приходится расследовать теракт, направленный против общины изменённых, и пререкаться с собственным подчинённым.

- Сэд...

- Сядь. Считай это приказом.

Мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться.

- Дайнор, - комиссар Лофф вперил в меня свои звериные глаза, умные и внимательные. - Я сейчас с тобой разговариваю только потому, что понимаю, в какую переделку ты попал и каково тебе приходится. Ты был близок с Ивасом Дораном, как я понимаю?

- Мы жили в одной комнате, - ярость клокотала в моей глотке. - Дружили с ним и его братом. Он был просто ребёнком! Рассказывал мне о правилах соблазнения девушек. А потом он выпил немного из той проклятой бутылки - и превратился в чудовище. Кто-то сделал это с ним, злонамеренно и жестоко. И я был там... я должен был что-то почувствовать!

Комиссар устало покачал головой.

- Парень, ты не виноват. Виновата та мразь, что добавила жидкую тьму детям в напитки. Ты не мог об этом знать и ничего не мог сделать.

- Должен был! - выкрикнул я, наткнулся на понимающий взгляд  и постарался взять себя в руки. - Сэд... Я обладаю способностями, магией. И стану спокойней, если помогу вам поймать, как вы выразились, эту мразь. Моя сила, моя жизнь - всё в вашем распоряжении!

Начальник пару мгновений хмуро взирал на меня.

- Во-первых, леди Адри против твоего участия, - сказал он в итоге. - И это, уж прости, уже железный аргумент. Во-вторых, будь добр посмотреть на это всё с моей башни. Ты - уроженец другой страны, с которой у нас дружба, прямо скажем, как у беса с пророком. И именно ты был последним, кто видел живым одного из погибших в ходе теракта...

Мне окончательно стало дурно.

- Вы думаете, это я, - голос мой наверняка стал неестественно спокоен. - Я подмешал запрещённое зелье в напитки детям, девушкам, товарищам. А потом смотрел, как умирает Ивас. Развлекался. Так вы всё это видите?

- Если бы мы с леди Адри думали, что такое возможно, я бы тут с тобой не разговаривал, - отрезал комиссар. - Другой вопрос, что нам нельзя компрометировать следствие. Видишь ли, мы вполне обосновано уверены, что в этом замешан могущественный и опытный светлый маг, имеющий Храмовое воспитание.   

Ещё несколько дней назад я бы возмутился, сказал "Не может быть!". Теперь, после всего, я не знал, во что верить. Наверное, мне следовало повидаться с Учителем, обсудить это, нащупать путь, но то, что я узнал, сломило меня.

Теперь у меня не было никаких "Этого не может быть" по отношению к собственным единоверцам. Ярость клокотала во мне, как пламя Алой Бездны, и нуждалась в выходе. Но уже понятно: никакие ухищрения не заставят комиссара взять меня на это дело.

От этого ярости становилось ещё больше.

- Слушай, парень, - комиссар серьёзно смотрел на меня. - Я не позволю тебе в этом участвовать, и это последнее слово. Даже твои хвалёные способности тут не помогут. Так что слушай мой приказ: хочешь причинять всем добро и справедливость - иди сейчас в лекарню, помоги чем сможешь. Они тебе всегда рады.

- Я уже был там и сделал всё, что мог. Потому...

- ... Потому ты вернёшься сейчас в общежитие, к друзьям и невесте. Наш разговор на этом окончен.

*

Я шёл по растревоженному Ородио, не видя ничего вокруг себя, не выбирая дороги.

"Вернёшься в общежитие, к друзьям и невесте"...

Как?! Как я смогу смотреть им в глаза?

Когда мы с лекарем окончательно остановили Элин кровь, мне посоветовали остаться, чтобы после пробуждения кто-то из близких был с ней рядом. Я переадресовал эту просьбу Джиа, через Раонока. Я никому из них не мог смотреть в глаза, не мог говорить с ними толком; Раонок попытался остановить меня, поговорить, но даже с ним...

Лекарь оказался словоохотливым. Слишком, как на мой вкус, но историю семейства Одро он мне поведал... точнее, был убеждён, что я и так знаю. Что сделали с Элин. Что сделали с Джиа. И нет, я не знал. И теперь не посмею попрекать Элин тем, что она мне не рассказала.

Как я могу говорить с Раоноком, зная, что мои соотечественники сделали с Джиа, прикрываясь именем нашего Бога?! Он любит эту женщину, я вижу. Может, он не самый праведный человек на свете... строго говоря, вообще не человек... но он остаётся по-своему преданным другом и достойным, умным, сильным существом. Как я могу смотреть ему в лицо?

А профессор Киран. Раньше мои единоверцы запытали до смерти его родителей, а теперь вот я не уберёг его брата. А если комиссар прав, и за жутким зельем, подмешанным в напитки детям, действительно стоит Храм... я не удивлюсь. Уже - ничему.

Элин... У меня до сих пор стояло в памяти её лицо, когда я сказал ей про крылья. Светлая похищенная реликвия... Как она вообще подпустила меня к себе? Как смогла меня простить?

- Дайнор, чтоб тебя!

Я остановился и оглянулся.

Доминик спешил за мной и, видимо, звал уже какое-то время. Я не слышал. Неудивительно, учитывая моё состояние, и всё же... На вежливую улыбку меня бы не хватило, но Доминик, тот самый, кто волок раненного меня через всю площадь, не заслуживал пренебрежения. 

Колдун поспешил ко мне, тяжело дыша - спорт никогда не был его сильной стороной. Я незаметно настроился на его ауру и влил немного сил - так, чтобы он не заметил и гордость не пострадала.

- Ну ты и бегаешь, светлый! - Доминик, наконец, поравнялся со мной. - Ну как ты? Проблем, надеюсь, не было? Тайная Служба не пристаёт?

- Проблем много, но Тайная Служба - не одна из них, - отозвался я осторожно.