Книга Засланцы, страница 49 – Лион Измайлов

Почему? Потому что она моложе? Или потому, что живёт на мои деньги? Нет, это не причины.

Однажды она в очередной раз опоздала, и я ей устроил жуткий скандал. Причина была неадекватна моим эмоциям. Видно, нервы стали сдавать. Скандал, как всегда, закончился, и мы помирились, но я видел, что осадок остался.

Как-то мы должны были идти на день рождения. Я ей позвонил, попросил приехать в ресторан через час. Она сказала, что ей надо съездить домой, переодеться.

– Нет, – возразил я, – если ты поедешь переодеваться, мы опоздаем часа на два. Неудобно, согласись?

– Хорошо, – сказала она. – Я еду к тебе.

В ресторан она приехала ровно через три часа. Конечно же она сначала дома переоделась, помыла голову, сделала причёску, а только потом поехала ко мне. Все были рады её видеть. Мужики вскочили, кинулись к ней целовать ручки.

После ресторана я, естественно, устроил ей скандал. Я извёлся, пока ждал её в ресторане. Пока сидел один, и все меня спрашивали:

– Где же Галка?

Казалось бы, чёрт с ней, ну приехала позже и приехала. Но у меня какой-то невроз на этой почве, не могу перенести того, что она сказала одно, а сделала прямо противоположное.

Когда вы просто друзья, это просто неприятно, но когда любовь и ревность, просто непереносимо.

Мы отдалялись всё больше и больше.

В один прекрасный день, после очередного скандала, я сказал, что больше не могу:

– Давай разойдёмся. Я по-прежнему буду оплачивать твою учёбу, но давай разойдёмся.

– Нет, – закричала она, – я не могу, я не хочу! – Она чуть не плакала.

И самое интересное, что в это время она уже встречалась с другим парнем.

Недели через две мы с ней гуляли по парку. Я чувствовал, что с ней что-то происходит. Она изменилась, какая-то понурая, неразговорчивая.

Я спросил:

– У тебя кто-то есть? Скажи – и разойдёмся.

– Нет, – сказала она. – Не говори глупостей. – Помолчала и добавила: – Как бы хорошо уехать куда-нибудь, побыть в одиночестве и чтобы никто не трогал.

– Хорошо, – говорю, – давай я тебя отправлю на дачу к одному своему приятелю, поживи там одна, никто там тебя трогать не будет.

– Хорошо, – согласилась она и на следующий день уехала на дачу к своей подруге.

Потом, уже много позже, я узнал, что она никак не могла решиться на разрыв со мной.

Как я говорил, она уже встречалась с другим. Он был её соседом, и они познакомились, выгуливая своих собак.

Слово за слово. Он ходил с ней в магазин, носил её сумки, не сводил с неё глаз.

А с другой стороны я, со своими скандалами и ревностью.

Наверное, она всё же была привязана ко мне, раз бросить не решалась. Иногда и со мной ей было хорошо и никогда не было скучно.

Мы сидели в машине, и я её допытывал:

– Говори, я же вижу, как всё изменилось.

Она мне ни с того ни с сего наплела какую-то историю о том, что она шла домой, её схватил какой-то бандит, затащил на чердак и изнасиловал. Это был такой бред, что я поверил.

Через неделю, когда я, сходя с ума, караулил её около дома, она появилась, якобы от какой-то подруги. Села ко мне в машину.

Я сказал:

– Послушай, не всё так плохо было в наших отношениях. Сейчас всё изменилось. Но я думаю, что за год наших отношений я всё же заслужил, чтобы со мной ты была откровенной. Не врала и сказала прямо, что происходит?

Она молчала. Я видел, что она собирается мне сказать то, чего я не хотел слышать. То, что я знал и без её слов.

Вот эта пауза, это молчание было такое… Я думал, у меня разорвётся сердце.

Наконец она сказала, что у неё другой.

– С ним хорошо и спокойно. А с тобой я вся издёргалась. С ним я просто отдыхаю. Он чему-то учит меня. Он слушает меня. Я пытаюсь писать какие-то статьи. Одну даже уже скоро напечатают.

– Нет вопросов, – сказал я. – Ухожу.

– Ты будешь встречаться с другими? – вдруг спросила она.

– Наверняка, – ответил я.

– Только не с моими подругами.

– Как получится, – сказал я. Дальше был мрак.

Потом она заболела. Я говорил с ней по телефону после её больницы. Она сказала, что ходила к экстрасенсу и тот объяснил ей, что порчу на неё навёл какой-то человек – тёмный.

Она конечно же думала, что это я.

Экстрасенс устроил ей какой-то ритуал. Она выздоровела, а я заболел.

Вернее, я заболел, как только мы расстались. Мне было плохо, плохо физически. У меня вдруг началась такая слабость, кроме того, я не находил себе места. Я садился – и не мог сидеть, вставал – и не мог стоять. Вот такое было состояние. А надо было ехать в Харьков на встречу.

Мы ехали с другом, и он просто отпаивал меня. Я не мог встать с полки. Не было сил. Так продолжалось несколько дней, пока я не пошёл к своему другу-гомеопату.

Он внимательно выслушал все мои симптомы, дал принять два зёрнышка, как сейчас помню, арсениума, и слабость на другой день исчезла.

А нервотрёпка и депрессия остались. Это было наваждение. Я утром просыпался, а в глазах – она. Я всё время видел её и думал о ней. Ни о чём больше. В уме шёл непрерывный диалог с ней.

Странно, я не переживал из-за того, что у неё был другой. Я переживал из-за того, что я её не вижу. Этот наркотик не оставлял меня в покое. Мой друг, врач, сказал, что это как наркотик. Сколько употреблял, столько и будешь от него отходить. Оказался прав. Я ровно год приходил в себя.

Настоящее физическое страдание оттого, что её нет рядом.

Я понимал, что если я ей позвоню, то мы, скорее всего, встретимся. И что? О чём говорить? Упрекать? Ругаться? То есть я, конечно, мог многое ей сказать. Но ей-то это уже было не нужно.

Я знаю, у женщин это не как у мужчин. Если женщина полюбила другого, она перевернула страницу своей жизни, а на следующей странице меня уже нет.

Мучительно было думать о ней. С утра до вечера ни минуты отдыха. И что-то во всём этом было от того экстрасенса. Я чувствовал. Никогда раньше такого не случалось. Был же я и раньше влюблён, но так, чтобы ежесекундно она стояла перед глазами… А кроме того, я начал болеть. То одно, то другое, болезнь переходила с одного органа на другой. А это верный признак сглаза, наведения порчи.

Ещё одну глупость я сделал. После того как она сказала про своего парня, надо было расстаться и не видеть её. Но это было выше моих сил. Я ещё несколько раз виделся с нею, и она рассказывала мне про него.

Видно, и ей не хотелось так резко со мной расставаться. И ещё она почему-то боялась, что я начну встречаться с какой-нибудь из её подруг. Вот такой эгоизм. Ни себе ни людям.