Онлайн книга «Олег Даль. Я – инородный артист»
|
Бывает и один – много… А одиночество и ирония в искусстве – дело стоящее. Продолжать жить. 80 сентябрь Просочилось лето. Я вне театра. Кино не радует. Тратишь душевные силы и талант на бездарность. Хочется делать. И мысли, и идеи, и способность – все это осталось во мне. Становлюсь даже мудрее, но неужели это умрет со мной, никому не отданное?! Чем далее и далее от театра, тем менее туда хочется. Искусство выхолащивается из всех его видов, поэтому так легко посредственностям. Но… Хватит тратиться на глупость. Я есть я, и пусть-ка с этим считаюсь не только я, но и они! Вся и всякоразнообразная сволочь! Я их заставлю это сделать! 80 октябрь. Стал часто думать о смерти. Удручает никчемность. Но хочется драться, жестоко. Если уж уходить, то уходить в неистовой драке. Из всех оставшихся сил стараться сказать все, о чем думал и думаю. Главное – сделать!!! Так, значит, театр. Вернуться к театру в полном смысле этого понятия. 1. Условность. 2. Игра. 3. Правда чувств. Ее никто не узнает и не обозначит, она возможна лишь на ТЕАТРЕ. P.S.Зачем имел беседу с ЦАРЁВЫМ? Это было в июле [37]. 80 ноябрь. Нет, не вписываюсь я в их «систему». Систему лжи и идеологической промывки мозгов. Чувствуют врага в искусстве. Переходят на личности. Правильно чувствуют. Я, в каждой роли, я. Но забывают закон; чиновник правит, но не вечно, искусство управляет и в душу проникает, а стало быть оно вечно. Я их презираю душой и ненавижу умом. Они со своим учением до головы только дойти могут, а до души никогда. Душа – всегда и во все времена! Башка на плечах до поры до времени. Ну что ж, мразь чиновничья, поглядим, что останется от вас, а что от меня [38]?!! 80 ноябрь. Я в Малом. Вроде бы в нелюбимый дом вернулся. Что значит в нелюбимый? Вот стоит дом в лесу на берегу у тихой речки, и родился я там, и вырос, и хорошие люди его населяют, а душе неуютно. Брожения чувств нету. Новых мыслей боятся, а люди хорошие тихие. По вечерам чай пьют на веранде, на фортепьянах играют и поспать любят. И мне хорошо и покойно. Но вот покой этот раздражать начинает. И думаешь – а не на кладбище ли живешь? Жизнь-то мимо мчится, и доносится далекий перестук колес, и хочется в тот поезд. Намотаешься и обратно тянет. За это и не люблю вязкое место [39]. (…) Последние записи
Самое лучшее теперь время для меня – бессонница. Я могу жить своей жизнью. Я стал чуть-чуть выпивать… Это плохо для работы, но хорошо для души. Работа не приносит мне удовольствия. Мне даже странно, что когда-то я считал ее для себя всем. Вернее, она заменяла мне все. Вернее, все было в ней. Было. Работа осталась, а все, что ее наполняло, умерло. Или ушло. Или переродилось. Вот и верь диалектике. Содержание исчезло, а форма осталась. Она даже не стала другой. Она осталась как старый дом, из которого уехали люди. Что такое бездарность. Большой вопрос. Бездарность, допущенная к искусству и стоящая выше таланта по административной, номинальной должности. Оскудение души и мыслей. Скопцы, дрянь, мразь, б…, торгующие искусством и оптом и в розницу. Бывают такие периоды, когда долго соприкасаясь с чуждым тебе миром, теряешь истинное ощущение своей реальности и она растворяется и уходит из твоего сознания, становясь недосягаемой. Твое «я» истекает из тебя, и та, настоящая твоя жизнь становится чьей-то, но не твоей. Наверное, подобное испытывает человек, умирающий страшной, нелепой, смешной и глупой смертью. В грязном дощатом, общественном сортире, провалившись сквозь прогнивший настил в вековую кучу г… и утопая в нем. И стыдно позвать на помощь, и… Боже мой, нет слов, чтобы описать подобное состояние… Что это? Фарс? Нереальность?! Но ведь… Конец…Кому же смешно?.. Но ведь кому-то смешно! Олег Даль
Кольцо * * * ЕЛИЗАВЕТА ДАЛЬ И ЛЮДМИЛА ПАУЛУС ОЛЕГ ДАЛЬ И ВЛАДИМИР ПАУЛУС С Володей Паулусом я познакомилась на съемках «Обыкновенной Арктики». Он снимался вместе с Олегом. Мы приехали в Кемь, что расшифровывается как «К е…е матери». Катька (Екатерина Великая) ссылала туда (это факт) тех, кто был ей неугоден. В этих случаях она произносила таким образом название этого места. А место было совершенно страшное. Нас поселили в так называемом Доме туриста. Мы жили одни на этой жуткой турбазе. Внизу было что-то вроде пивнухи. Каждый вечер там были драки, кровь, пьянки. Черт знает что. И хотя мы жили на втором этаже, который был отдан «Ленфильму», но все прелести этой жизни были нам слышны. Вот здесь Олег и представил меня Володе. Он мне сразу очень понравился. |