Онлайн книга «Псевдо»
|
Хёрд и Барди понимают, что я говорю с Голосом, и в ожидании вопросительно на меня смотрят. – Эм… – я не совсем уверен в том, что нужно сказать, – Мы можем перекрыть у всех обоняние. Так будет удобнее. – И как? – Барди приподнимает бровь. – Нашей кровью. – Нашей кровью, – повторяю я. После секундного молчания Существа переглядываются. В их глазах появляется сомнение. – Хорошо, – произносит Хёрд и на шаг приближается ко мне. – Не доверяют… Но ты им нужен. На этом и сыграем. – Ладно, – я напряженно выдыхаю: вновь беспомощная марионетка. Это раздражает. – Крови много не понадобится, так что палец подойдет. Режь его, выдавливай сколько сможешь и делай каждому полосу от середины лба до переносицы. Себе не нужно. Дальше я сам. Четкая пошаговая инструкция. Жаль, нет буклетика с пронумерованными рисунками. Как у «ИКЕА». Используйте вашу кровь, чтобы соединить номера 1 и 2. Используйте Голос, чтобы не ошибиться. Шаг первый… Шаг второй… Шаг третий… – Режь. Лезвие финки с легкостью разрезает подушечку большого пальца. Как и велел Голос, я оставляю по кровавой полосе на лбах Хёрда и Барди и отхожу назад. – Дыши медленно. Сосредоточься на ком-нибудь из них и не моргай. Повинуясь указаниям Голоса, я перевожу взгляд на Хёрда. Секунда, две, три – ничего. Еще секунда, и начинается быстро нарастающее покалывание в кончиках пальцев. Оно охватывает ладони и почти сразу поднимается по предплечьям. Добирается до локтей и все… Усиливается. Сотни тысяч игл касаются моих рук. Некоторые проникают под кожу, а некоторые едва касаются ее… Звон в ушах не сбивает меня. Лишь тревожит. В глазах темнеет. Сердце перестает биться… Несколько секунд – вновь работает, и на мгновение его первого удара, кожа на лице Хёрда становится прозрачной… Я вижу каждую его вену. – Сосредоточься… Удар – снова появляется кожа, удар – вены, удар – теперь я различаю мышцы. И вдруг все обрывается. Словно ничего и не было… Полоса крови на лбу Хёрда бесследно пропадает. – Неплохо… Всего пятнадцать секунд… Теперь на второго. Проделав тот же самый «ритуал» с Барди, я ощущаю неимоверную тяжесть в руках ноющую боль в пальцах. К горлу подкатывает тошнота. От голода? – Через пару минут пройдет. Спроси, чувствуют ли они что-нибудь. – Чувствуете что-нибудь? – я неотрывно смотрю на Хёрда, ведь он первым подвергся… Этому. Он втягивает воздух несколько раз – на его лице появляется удивление. – Ничего. Хм… Слышал я о таком, но никогда не испытывал. – Тоже ничего. Абсолютно. Да… Интересно, – Барди тоже не улавливает никаких запахов. Короткими вдохами через нос я проверяю свое обоняние – ничего. – Тебе многому предстоит научиться, Крис. А пока иди. Я прикрою. Звучит обнадеживающе… Но тогда отчего внутри меня разгорается тревога… * * * Барди убирает последнее тело от двери – путь свободен. Первым так же шагает Хёрд. За ним, ступая след в след, иду я. Барди замыкает. Внутри тихо. Я давно здесь не появлялся, но прекрасно помню, что Эрмитаж и тишина – несопоставимые вещи. Разве что по ночам. Днем же залы наполняются людьми порой настолько, что приходится с огромной ловкостью лавировать между нескончаемыми группами, потоками и одиночными туристами. Снуют из зала в зал. Фотографируют. Рассеянно слушают экскурсоводов или аудиогид на шее… Мало кто по-настоящему наслаждается искусством, вникает в историю экспонатов и с восхищением проводит долгие часы в музее. Прерваться можно на туалет или на чашку кофе в буфете на первом этаже… Туристы… Летом к кассам собираются такие длинные очереди, что в некоторые дни они растягиваются до Александровской колонны. Туристы… Многие из них чересчур шумные. Мы с Варей никогда не могли понять: ругаются они или просто громко говорят. Нам эти иностранцы казались такими странными, иногда смешными и какими-то недосягаемыми… Но сейчас у касс крайне тихо. Никаких голосов, никаких передвижений. Только безжизненные, вздутые, гниющие тела почти полностью устилают собой пол, местами громоздясь друг на друге. Между трупами расползается и затекает под них какая-то темно-коричневая жижа… Возможно, рвота, кровь и выделения слились воедино и… Хорошо, что мы не чувствуем смрад, который явно заполонил собой тут каждую щель. – Н-да-а-а… – протягивает Хёрд, оценивая обстановку. – Куда идти? – Налево, – я указываю нужное направление. – Первый поворот направо, а дальше прямо через вестибюль и галерею до центральной лестницы. – Понял, – Хёрд едва заметно кивает. – Смотрите в оба. Стреляем в крайнем случае. – Слышь, командир, – усмехается Барди. – Все никак «Егеря» из головы не выкинешь? – Да… – отвечает задумчиво Хёрд. – Не парься, скоро исчезнет. Я от этого «Мурома» тоже пока не избавился. «Муром»… Надо ж так обозваться… – Надо идти, – я понятия не имею, о чем они говорят, но медлить нельзя. – Да… – Барди хмыкает и перекидывает нож в правую руку. * * * В вестибюле на информационной стойке лежит мертвый мужчина с полностью обглоданным предплечьем. Локтевая и лучевая кости переходят в нетронутую Дикими кисть. На других телах видимых повреждений нет, но они порядком сгнившие. «Ускоренное разложение»… Занятно. Хёрд идет молча. Барди что-то периодически бубнит себе под нос. * * * Иорданская галерея располагается сразу после вестибюля. Два ряда массивных колонн, подпиравших высокие своды, условно разделяют ее на три части, и центральная упирается в широкую лестницу с красной ковровой дорожкой. Перескочив через турникет между вестибюлем и галереей, мы держимся правой стороны. Хёрд замедляет шаг и останавливается, касается пальцем своего уха, а затем указывает вперед. Мы застываем на месте и не сразу улавливаем тихие, прерывистые хрипы, судя по которым, где-то затаились несколько Диких. Вот и первая встреча. Их четверо. Стоят с запрокинутыми назад головами за одной из колонн на левой стороне. Из открытых ртов, измазанных засохшей кровью, и доносятся хрипы. У всех на шеях висят аудиогиды, а в ногах валяется пара разбитых фотоаппаратов – туристы. |