Книга Оттепель не наступит, страница 36 – Даша Пац

– Твой отец – выдающийся генный инженер. К сожалению, в прошлом.

– О чём вы говорите? Папа всё ещё занимается разработкой новых сортов растений.

– Теперь уже да, – кивнула Берта, достала какой-то документ и протянула мне. – Но раньше это были эксперименты над людьми.

Дрожащими руками я взяла бумагу. Сверху красовалась большая печать с надписью «Дженлаб».

– Что это за организация?

– Официально – санаторий. На деле – экспериментальный центр. Когда стало понятно, что с климатом ничего не поделать, власти решили сделать ставку на человеческий геном. И начали секретные эксперименты. Сначала с морозоустойчивостью. Это было первое поколение. Рожденные дети совершенно не боялись холода. Но, к сожалению, не могли иметь потомство.

Я поморщилась.

– Вы говорите о людях, будто это какой-то материал.

– Вовсе нет, – Берта снисходительно улыбнулась. – Просто я – учёный. Это выработанный годами прагматизм.

Я обхватила руками голову, пытаясь переварить услышанное. Женщина спросила:

– Ты готова продолжать?

Я кивнула.

– Потом, наконец, всё устаканилось. Отважная экспедиция отправилась на Йелоустон. И там нашли то, что перевернуло всё представление о генетике. В метеоритных пробах нашли микроорганизм неземного происхождения. Его назвали Igneum Corporis. Скопление этих крошек нагревали поверхность. И их стали изучать. А когда выделили ген, отвечающий за потрясающие способности, стали немедленно проводить эксперименты. Сначала на животных, затем и на людях.

Мне захотелось провалиться сквозь землю или хотя бы убежать сломя голову отсюда. Я закрыла лицо руками и попыталась осмыслить сказанное Бертой.

– То есть во мне гены этой бактерии?

– Строго говоря, у организма не бактериальная природа. Скорее, он относится к классу простейших.

Я замотала головой, отказываясь поверить в услышанное. Берта подошла ко мне, облокотилась на стол и положила руку на плечо.

– Даже не представляю, как тебе тяжело это осознать.

Я сжала пальцами лоб и прислушалась к себе, пытаясь почувствовать этот самый ген. Ничего не вышло. Но я ведь сама видела, как кожа не обгорала. Берта, поглаживая меня по плечу, сказала:

– У этой особенности есть и побочный эффект. Твоя температура тела выше, чем у остальных людей. Поэтому обмен веществ ускорен. Ты будешь развиваться, а затем и стареть быстрее сверстников.

Эта информация показалась сущей чушью в сравнении с тем, что уже было сказано. В голове всё смешалось в кашу. И вдруг возник главный вопрос: почему папа мне никогда не говорил? Собирался ли вообще рассказывать? Или хотел держать меня на таблетках всю жизнь?

От этих вопросов затошнило. Берта заметила, как тяжело даётся разговор. Она улыбнулась и снова села напротив.

– Агата, я знаю, что тебе нелегко. Давай отложим разговор, предположим, на завтра? Я всегда буду здесь, и, если захочешь задать вопросы, буду рада ответить. Сейчас тебе нужно пойти на обследования. Нам нужно изучить твои способности.

Я постаралась выдавить улыбку. Получилось плохо.

– Постойте, Берта. Ответьте ещё только на один вопрос: кто вы такие и как вообще обо мне узнали?

– О, Агата. Мы – надежда. Мы – помощь, – задрав нос, несколько пафосно сказала женщина. – Мы изменим мир. И, я уверена, ты обязательно захочешь к нам присоединиться.

Я ничего не поняла, но не стала уточнять. Даже несмотря на то, что Берта не ответила на вопрос прямо. Голова и без того шла кругом. В дверь постучали.

– Войдите, – бархатным голосом сказала женщина.

В кабинет вошёл Йонг. Они коротко друг другу кивнули и тот, кривя губы, повернулся ко мне. Я сцепила зубы и вложила во взгляд всю злость, какую могла. Но Йонг глядел не с агрессией. Весь его вид выдавал пренебрежение.

– Агата, сейчас Йонг проведёт тебя на, кхм, эксперименты. Постарайся слушать его и выполнять указания. Но если почувствуешь себя плохо, прекращай.

Я кивнула. Внутренности похолодели от неизвестности. Какие ещё эксперименты?.. Ещё и с этим олухом…Как только дверь кабинета за нами закрылась, у Йонга снова развязался язык:

– Ну вот, теперь ты всё знаешь. Хочу, чтобы ты запомнила: если расстроишь меня, пощады не жди.

Я глянула на него исподлобья и хмуро спросила:

– Почему ты так со мной говоришь? Что я тебе сделала?

Йонг только закатил глаза и ускорил шаг. Мы снова подошли к лифту, и на этот раз отправились на минус третий этаж. На нём оказался коридор, похожий на тот, где находилась моя палата. Только вместо белых стен были тёмно-серые. Рядом с каждой из дверей в стену был вмонтирован экран с какими-то цифрами. Только одну получилось распознать: температура. Здесь было уже совсем не так оживленно, как наверху.

Вдруг одна из дверей распахнулась, и из неё пулей вылетела девушка с длинными спутанными волосами цвета грязного снега. Из комнаты пыхнуло жаром. Я мельком заглянула туда и увидела мальчика, сидящего на полу с закрытыми глазами. Она глянула на нас, быстро захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Всё её тело дрожало, а глаза от испуга, казалось, вот-вот выпадут из орбит.

– Всё в порядке, Лина? – холодно спросил Йонг.

Девушка дрожащими пальцами откинула растрепавшиеся волосы с лица и неуверенно кивнула.

– Точно? – настаивал мой спутник.

Она тяжело выдохнула, перевела дух и ответила так, чтобы сомнений не осталось:

– Да, Йонг, иди куда шел. Не твоего ума дело.

Он пожал плечами и поплелся дальше. Я несколько секунд рассматривала девушку. Её одежда выглядела так, будто ей вздумалось не раздеваясь искупаться в душе. Лина заметила моё любопытство и нахмурила брови. Я ойкнула, извинилась и быстро засеменила за Йонгом. Готова поспорить, что незнакомка смотрела мне в спину. Но я решила не оборачиваться.

– Что с ней? С тем мальчиком всё хорошо?

– Это тебя не касается, – отчеканил Йонг.

Я закатила глаза. Ну, а что ещё было ожидать. Мы подошли к одной из дверей. Табло показывало, что температура в помещении двенадцать градусов. Не жарко. Йонг приложил ладонь к датчику над ручкой, и дверь открылась.

Комната была совсем небольшой и оттого тесноватой. Стены и потолок зачем-то оббили металлом. Посередине стояли два стула, а в углу – догорали угли в печи.

– Что это за место? – удивилась я.

Йонг, как и обычно, ничего не ответил. Он закрыл дверь, сел на стул и жестом указал сделать мне то же самое.

– Ты ещё слишком слаба. Вообще-то, не думаю, что после стольких лет препаратов ты восстановишься. Но Берта в тебе уверена. Поэтому мы сегодня начнем тренироваться. Для начала нужно определить, что именно ты можешь. Твоя мать мертва, так?