Книга Хочу тебя, страница 53 – Евгения Шагурова

— С той женщиной?

— Да.

— Идиот. Нашел на кого променять.

— Моему браку конец, — заключила, уже едва ли не плача.

Но как ни старалась сдерживаться, на глазах все же выступила предательская влага. Чтобы собеседник этого не заметил и не полез ко мне со своей угрозой, уткнулась ему в грудь лбом.

— Ну тут бы я не торопился. Одна измена — еще не крест на том, что длилось не один год.

— Она вцепилась в него подобно клещу. Да и я не хочу, если честно. Тем более что это Миша все подстроил.

— В смысле? — раздалось удивленно.

— Он хотел заставить меня ревновать и таким образом как можно быстрее выбрать между семьей и работой.

— Придурок!

— Жень, что мне делать? Я люблю его, — пробормотала сквозь слезы, уже даже не пытаясь их скрыть.

— После всего, что он устроил?

— Угу.

— В таком случае тебе предстоит довольно непростой выбор.

— Какой? — спросила, когда мне все же удалось немного успокоиться.

— Ты можешь остаться с мужем. Но в таком случае тебе нужно смириться с одним фактом: изменив однажды, он продолжит это делать. Снова и снова. Каждый раз, когда между вами будет возникать недопонимание. И тут вопрос уже не в твоей гордости или самоуважении. Ты для него больше не единственная. И с этим знанием тебе придется жить.

— А какой второй? — спросила, хотя уже и так прекрасно знала ответ.

— Отпусти его и свои чувства, потому что он больше не сможет их в полной мере ни оценить, ни разделить с тобой.

— Ясно, — отозвалась грустно, поскольку ни один из озвученных вариантов мне не подходил.

— Майя, — позвал Женя, когда я призадумалась над всем мне только что сказанным.

Угораздило же откликнуться. Еще и голову поднять, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. И он, конечно же, не преминул сразу этим воспользоваться.

— Я предупреждал, что полезу целоваться, если ты расплачешься, — оправдал свои действия Старцев, наконец закончив терзать мои губы.

— Угу, — отозвалась, решив, что лучшим ответом на подобные действия будет полный игнор.

Сработало. Правда, не так, как я на то рассчитывала. Не получив ожидаемой реакции, мужчина повторил ласку.

— А это зачем? — спросила, не сдержав любопытства.

— Подумать.

— О чем?

— О нас с тобой.

— В качестве кого?

— Пока не знаю.

— А-а-а. Ну вот когда выяснишь, тогда и приходи. А сейчас пусти.

Удивительно, но на сей раз меня никто не стал останавливать. Повернувшись к собеседнику спиной и отодвинувшись от него подальше, собралась еще немного подремать. Но не тут-то было! Поняла это, услышав звонок в дверь.

— Наверное, доктор. Пойду, посмотрю, — отозвался Женя и, поспешно поднявшись, отправился открывать.

Это и правда оказался врач. Очень милая миниатюрная девушка (хотя, скорее, уже женщина) лет тридцати — тридцати пяти. Будучи проведена Старцевым в спальню, она тут же закрыла перед ним створки раздвижных дверей, после чего приветливо обратилась ко мне. Общалась легко и непринужденно, словно я была каким-то нерадивым ребенком, которого угораздило заболеть. Тщательно расспросив о моем состоянии и том, что конкретно беспокоило, поинтересовалась, какие препараты я уже принимала. Тут пришлось звать на помощь Женю, поскольку купленных им для меня лекарств я в глаза не видела. Просто проглотила то, что он мне дал, и все. Скорректировав лечение, прописав минимум еще три дня постельного режима и жесткого контроля над температурой, врач пожелала мне скорого выздоровления и поспешно откланялась. Настолько, что я даже не успела поинтересоваться, сколько должна была ей за визит. Когда спросила об этом мужчину, он лишь отмахнулся от меня. А вопрос о сумме, оставленной в аптеке, и вовсе проигнорировал.

— Так не пойдет! — возмутилась, упрямо скрестив руки на груди.

— Майя, давай ты сначала поправишься, а потом уже решим, как расплачиваться будешь.

— Что-то подсказывает, цена мне не понравится, — отозвалась, за что тут же была удостоена тихого смешка.

— Лучше скажи, чем хочешь позавтракать, — тут же поспешил сменить тему Женя.

Будто у меня был большой выбор.

— Ничего не нужно. Овсянки сейчас сварю себе, и хватит, — заявила.

— Куда? — тут же возмутился собеседник, не успела я встать с кровати. — Слышала, что доктор сказал? Постельный режим. Поэтому марш обратно. Я сам приготовлю.

— Ты и это умеешь? — не сдержалась от язвительного вопроса, который кто-то в очередной раз оставил без ответа.

Ну и ладно. Хотелось верить, хоть на занятия отпустит. Доктор вроде ничего про то, что я заразная, не говорил. Так что можно и потерпеть немного чьи-то диктаторские замашки. Тем легче будет потом упросить мою сиделку отвезти меня на курсы.

***

— Нет, нет и еще раз нет. Ты никуда не пойдешь и не поедешь. А я тебя никуда не повезу. Даже из квартиры не выпущу. И не мечтай. А теперь марш обратно в кровать!

Вот такой возмущенной тирадой меня встретил Женя по возвращении из магазина, куда отправился после того, как не нашел на кухне ничего съедобного. Разумеется, хлопья «Геркулес» не в счет. Мужчина их переел еще в детстве и теперь на дух не переносил, а потому за еду принципиально не считал.

— Ну, Же-е-ень, — решила надавить на жалость.

Я, воспользовавшись отсутствием своей няньки, уже успела принять душ, помыть и высушить волосы, даже переодеться. Посему была, так сказать, на низком старте. Осталось последнее препятствие. И сдаваться так легко я не собиралась.

— Майя, это не шутки. Вчера ты нас всех прилично напугала. И себя чуть не угробила. Я не хочу повторения. Было велено — постельный режим, значит, постельный, — продолжил высказывать мне Старцев, затаскивая на кухню из коридора уже вторую пару пакетов.

И все, судя по тому, что из них торчало, с продуктами.

— Пожа-а-алуйста, — сложив ладони домиком, попыталась еще раз.

— Нет, я сказал. И это мое последнее слово. Продолжишь упрямиться — сам в кровать отнесу. А будешь сопротивляться — одной доставкой дело не ограничится. Поэтому лучше отправляйся туда сама. И прямо сейчас. Считаю до пяти, после чего воплощаю свою угрозу в жизнь. Раз!

— Почему ты постоянно угрожаешь мне домогательствами?! — возмутилась.

— Потому что хочу тебя. Вижу, ты тоже. И потому каждый раз едва сдерживаюсь, чтобы…

— Чтобы что? Не начать приставать? Целовать? Что?

— Два!

— Все вы одинаковые. Вечно думаете тем, что у вас ниже пояса! — воскликнула обиженно, в этот самый момент почему-то вспомнив о муже, и теперь едва не плакала.