Книга Варвар, страница 41 – Александр Верт

Эштарец нахмурился и, сжав плечо мальчишки, развернул его к себе и внимательно посмотрел в глаза:

− Ты не должен так тренироваться. Сила и мастерство требуют не только упорства, но и терпения, – строго сказал он и тут же добавил мягче: − Я найду тебе наставника, который сможет уделить тебе больше внимания, чем я, а пока просто не делай того, что тебе не велели, иначе я тебя накажу.

− Не хочу другого наставника, − едва слышно пробормотал мальчишка себе под нос, глядя в сторону.

Энрар не ответил. Он коротко усмехнулся, хорошо понимая чувства импульсивного ребенка, но вдруг увидел в окне отблеск золота и, привлеченный им, тут же различил за окном Вилию, а рядом с ней молодого человека, что-то нервно говорящего.

− Это кто? – спросил он у Арона, понимая, что парнишка кажется ему знакомым.

− Кэрол Вангур, − ответил мальчик. – Прежде его отцу принадлежал этот дом.

− И что он здесь делает сейчас? – хмурясь, спросил эштарец, вспоминая, где именно видел этого парня.

− Не знаю, − едва слышно ответил Арон, испугавшись за сестру.

Сжимая легкий меч мальчишки левой рукой и не замечая боли в старой ране, Энрар поспешил к дому. Он буквально влетел внутрь и чуть замедлился у двери гостиной, чувствуя, как странно колотится в груди сердце.

− У тебя точно всё хорошо, Вилия? – спрашивал Кэрол, пытаясь коснуться плеча женщины. – Зачем он сюда приходил?

− Всё хорошо, − ответила женщина, осторожно отстраняясь от его руки. – Уходи.

− Как я могу уйти? Он уже известен в городе своей жестокостью, и был здесь? Чего он хотел?

− Кто был здесь? – спросил Энрар, входя.

Левая рука предательски выронила меч,  заставляя разгневанного эштарца закрыть глаза, чувствуя, как сердцебиение превращается в болезненное саднение меж ребрами.

Лязг меча, рухнувшего на пол, был для него худшим из возможных позоров, потому, открывая глаза, он ожидал насмешку, но Кэрол и Вилия лишь обернулись с ужасом на лицах, явно ничего не понимая.

Арон тоже не понял, что именно произошло, но подхватил меч и отбежал с ним  назад так, словно это было единственное оружие эштарца.

Энрар нахмурился, посмотрел на Кэрола и, стараясь не выдать своих чувств, грозно велел:

− Отошел от моей жены на два шага и рассказал, кто здесь был!

Молодой человек вздрогнул, покосился на Вилию пораженно, но всё же послушно отошел в сторону и ответил:

− Господин Крайд был здесь.

Энрар посмотрел на Вилию, становясь еще мрачнее. Ничего хорошего такие визиты не предвещали.

− Чего он хотел? Неужели осмелился тебе угрожать в моем доме? – спросил эштарец, начиная злиться всерьез на подобный беспредел.

Эрвард Крайд видимо решил не считать его за мужчину, раз позволял себе подобное. Иного объяснения Энрар просто не видел.

− Нет, господин, он приходил с миром, − коротко ответила Вилия. – Я расскажу вам обо всем чуть позже, если вы, конечно, позволите.

− Главное, что он не пытался навредить тебе, − чуть мягче ответил Энрар, заставляя себя успокоиться.

Подойдя к женщине, он нежно обнял ее за талию, привлек к себе и коротко, едва уловимо коснулся губами ее темных волос. Это короткое прикосновение и ее запах немного его успокоили, потому он выдохнул и снова посмотрел на Кэрола с легким раздражением:

− А теперь объясни мне, что ты здесь делаешь… снова?!

− Я волновался за Вилию, − пробормотал молодой человек, машинально прижимая к себе раненую руку. – Мы были знакомы прежде…

− Это всё? – спросил Энрар, хмурясь и прижимая Вилию еще сильнее, с восторгом ощущая, что ее нежная ладонь легла на его грудь. – Ее защита − не твоя забота, − заключил он гордо.

− Он искал работу, − прошептала женщина робко, поднимая на будущего мужа свои медовые глаза. – Товары его отца интересовали только обеспеченных людей, потому теперь их дела идут плохо.

− У нас купили только одну фарфоровую куклу, − буркнул Кэрол. – Ума не приложу, кому она может быть нужна.

− Мне, − ответил Энрар, словно пытался подчеркнуть свое превосходство. – Приходи вечером в крепость, я тебя устрою на работу, но не в этом доме.

Кэрол стиснул зубы. Его злил тон эштарца и покорность Вилии, и та нежность, с которой она льнула к мужчине, но он заставил себя процедить слова благодарности, поклониться и выйти.

− Он точно тебя не обидел? – спросил Энрар, нежно проводя пальцем по мягким губам своей женщины.

− Точно, − ответила Вилия и осторожно освободилась, смущаясь из-за присутствия брата. – Извини, Арон, с пирогом ничего не вышло. Ты наверно уже проголодался, а я так и не поставила его на огонь. Сбегай на кухню, узнай, может Гарда его всё же догадалась поставить.

Энрар обернулся, с интересом пронаблюдал как мальчик с гордым видом спрятал в ножны меч и, кивнув, важно пошел в сторону кухни, словно воин, только что победивший в бою и отправившийся по своим делам.

− Гарда наверняка сделала пирог и покормит его, − прошептала Вилия и снова взглянула в глаза эштарцу, не пытаясь отпрянуть от его груди. – Как прошла ночь?

− Стража у нас отвратительная, − глухо выдавил Энрар, даже испугавшись собственной откровенности.

Он тут же отступил от женщины, расположился в кресле, закинул ногу на ногу, подражая эштарской знати, и тут же поразился тому, как это неудобно, но виду не подал.

− Ты обещала рассказать о визите Крайда, − напомнил он.

− Да, − согласилась Вилия.

Она присела на краешек софы, сложила руки на коленях и задумалась. Как именно рассказать будущему мужу о предстоящей встрече с отцом, она не знала.

− Господин Крайд приходил поговорить о делах города, − начала она после недолгого молчания. – Он просил меня помочь.

− Чем ты можешь ему помочь? – настороженно спросил мужчина.

− Поговорить с отцом и убедить его принести клятву, − робко прошептала Вилия, сама не понимая, почему она не может держаться с Энраром так же холодно и гордо, как совсем недавно с Крайдом. – Я обещала прийти в крепость, − призналась она робко.

Энрар помрачнел, вспоминая состояние ее отца и их последний разговор.

− Когда ты должна быть там? – спросил он, глядя в сторону.

− Сегодня вечером, − едва слышно ответила женщина.

− Хорошо, − ответил он, резко вставая. – Разбуди меня через пару часов, − велел он, уходя в комнату так, словно его ничего не волновало.