Книга Странник, страница 52 – Александр Верт

– А вы уже пили? – удивился граф.

– Ученик просто обязан разделить собр с наставником до начала обучения, – спокойно пояснил Антракс.

– Я не знал, что традиции проникли даже на наш континент.

Антракс только улыбнулся и первым поднял бокал.

– За истину, – сказал он с особым тоном.

– А если по первоисточнику?

– Зен зу, – спокойно сказал Антракс.

– Зен зу, – задумчиво повторил граф и поднял бокал.

Лилайна только посмотрела на мужчин, сначала на графа, потом на мужа, не понимая такого энтузиазма у обоих, поэтому молча попробовала напиток. Он оказался сладковатым, чуть вяжущим, и совсем не напоминал вино, но оставлял легкий приятный холодок на языке.

– Итак, с вас первый вопрос, – сообщил граф, отставляя пустой бокал и принимаясь за еду.

– Почему вы не отравили змея сразу, когда стало понятно, что он растет? – сходу спросил Антракс. – Неужели исследовательский интерес?

– Я травил, – со вздохом сообщил граф. – Травил всем, что только можно было достать. Нет, поначалу мне было его жалко, все же он случайно забрался в мои вещи, был моим спутником в море, но когда он из маленькой змейки, помещающейся на ладони, вырос с мою руку, я понял, что это слишком опасная штука, но его ни один яд не брал, а за два года выросло то, что вы видели сегодня.

Антракс хмыкнул, в его сознании теперь сложилась вся картина.

– А вы, уж простите, леди, как решились на такое безумие? – спросил граф.

Антракс посмотрел на Лилайну, подумал и сказал, как есть:

– Мои путешествия в прошлом были слишком интересны даме моего сердца, именно поэтому мы отправились в Авелон пешком, только, разумеется, без денег остаться мы не планировали.

– Ограбили? – уточнил граф удивленно. – Неужели такое возможно?

– Так вышло, что деньги были у меня, – виновато пояснила Лилайна.

– Понимаю, – прошептал граф, с сочувствием взглянув на Антракса. – Моя жена тоже любила путешествия.

Он выдохнул и, внезапно посмотрев на Лилайну, спросил:

– Быть может, вы тоже хотите что-то узнать?

Лила отвлеклась от наблюдений, подумала и спросила:

– Вы тоже путешествовали с супругой?

– Да, – подтвердил граф. – Это было очень давно, я был молод, она тоже. Мы были в Суне, Ливне и даже Шикарде. Как я понимаю, вместе вы так далеко не забирались, но, – он обратился к Антраксу. – Вы были хотя бы в Суне?

– Один раз, и то времени на изучение традиций и культуры не было. Мне повезло побывать только в Шиконе и всего три дня. Для далеких путешествий нужно много времени, но на исследование Суна потребовалось бы минимум полгода.

– Мы провели там почти год, – поддержал граф.

– И где же ваша супруга теперь? – спросила Лилайна, искренне надеясь познакомиться с такой смелой женщиной, уехавшей так надолго на континент с совершенно иной культурой.

– Ее больше нет, – спокойно сообщил граф. – Однажды ей захотелось посмотреть на шторм с палубы.

Он умолк, опуская глаза, выдохнул, а потом явно заставил себя договорить:

– Ее забрало море, а я вот уже много лет отправляюсь в путешествия только на поиски шторма.

– Простите, мне очень жаль, – прошептала Лилайна и тут же вздрогнула, видя, как Антракс отклонился от стола, скрестив руки у груди.

– Я разочарован, – сообщил он.

Его дружелюбность и мягкость мгновенно исчезли. Голос стал холодным и жестким. Северный аристократ превратился в эштарца с железной маской.

– Мне казалось – вы умный человек, – продолжил он с прорвавшимся раздражением. – А вся ваша уникальность в неудачных поисках смерти. Хотите в объятья морского бога – прыгните с обрыва на побережье.

– Ан, – прошептала Лилайна, понимая, что тот в действительности сильно злится.

Граф опустил голову, машинально вытирая салфеткой руки. Они были чистыми, но мужчина старательно тер пальцы, словно пытался убрать невидимую грязь.

– Наверно, вы не теряли очень родных людей, – прошептал он осторожно.

– Я терял себя, – не замечая Лилу, ответил Антракс. – К тому же мою мать зарезали у меня на глазах, когда мне было семь, что такое «бессмысленное существование» я знаю лучше, чем вы можете себе представить, но знаете, что вы в действительности по-настоящему упускаете?

Граф даже вздрогнул от этого вопроса, но спросить ничего не смог, только выдохнул.

– Вы забыли про свою жену! – заявил Антракс.

Граф побелел и, как показалось Лилайне, совсем перестал дышать.

– По-вашему, ей очень хочется видеть вот это? – спросил эштарец, пренебрежительным жестом указывая на самого графа.

Стало тихо. Хозяин дома явно о чем-то думал. Лилайна ничего не понимала и смотрела то на одного мужчину, то на другого.

– Мой отец заставил меня усвоить одну важную вещь о мертвых, – сказал Антракс куда мягче. – Их просто нет, но память о них священна настолько, что хранить ее можно только достойной жизнью.

Граф поднял глаза и взглянул на эштарца внимательно, вдумчиво, выискивая что-то в синих глазах.

– Я вас понял, – прошептал он и тут же встал. – Я вас покину, простите за этот сумбур. Надеюсь, я не испортил вам ужин.

Антракс не ответил, только проводил графа строгим взглядом, а Лилайна не нашла подходящих слов. Ей хотелось извиниться за суровую прямоту Антракса, и в то же время она понимала, что это будет неуместно, но как только хозяин дома исчез за тяжелой дверью, спросила:

– Зачем ты с ним так?

– За глупость, не терплю ее в умных людях, – прошипел Антракс.

– Как будто ты сам идеален.

– Это одна из причин злиться сильнее.

Он дотянулся до бутылки и наполнил два бокала, свой и Лилайны.

– Зен зу, дорогая, – прошептал он ей в ухо и, сделав глоток, сообщил. – Это наше первое и последнее путешествие, надеюсь, ты понимаешь почему.

Лилайна только кивнула, выпила, удивляясь внезапной горечи на языке, и спросила:

– Ты, правда, не злишься на меня из-за всего этого?

– Не злюсь, но порядком устал, поэтому предлагаю пройти немного на восток и отправиться в графство Ливель по воде. Будет быстрее и проще.

Лилайна кивнула.

– Я, если честно, уже просто хочу взглянуть на храм Снежного Бога. Этого будет достаточно.

Антракс улыбнулся.

– Увидишь, – спокойно сообщил он.

– А что будет с графом, как думаешь?

Антракс пожал плечами.

– Если он действительно умен, то ответ мы узнаем завтра. Он или выйдет в окно этой ночью, или завтра начнет жить нормальной жизнью; если же он дурак, то когда-нибудь найдет свой шторм.