Книга Холмы Рима, страница 32 – Андрей Стоев

— Совершенно верно, сиятельная. Прошу, чувствуйте себя как дома, — я повёл рукой, обозначая окрестности, и Ольга, кивнув нам напоследок, с достоинством двинулась дальше.

— Кени, а почему она пришла? — шёпотом спросила Ленка.

— Глупый вопрос. Потому что я её пригласил. И скорее всего, потому что Стефа настояла.

— А Стефе это зачем?

— Она хочет, чтобы мы с Ренскими наладили отношения.

— А ты?

— А я тоже хочу. Поэтому тебе будет задание: следи, чтобы мама с Ольгой не пересеклась. Отвлеки её как-нибудь, если что. Нам не нужен скандал. А то знаешь, как оно бывает — встретились и припомнили всё друг другу. Пусть понемногу привыкают к мысли, что мы уже не враги.

Ленка скептически хмыкнула, но промолчала.

Наконец, поток гостей иссяк, и мы смогли оставить наш пост у двери. Слава богам, князь к нам на этот раз не прибыл — впрочем, я его и не ждал. Я не мама, и для него всё-таки мелковат. Ленка двинулась на дежурство поближе к маме, а я направился в обход зала. И сразу же наткнулся на Алину, с которой до этого смог перекинуться только парой слов.

— Вот я тебя и поймала наконец, — заулыбалась Алина, крепко ухватив меня за руку. — Ну и почему ты нас снова забыл?

— Да не забыл я, — отбивался я, — у нас опять были небольшие трудности.

— Да слышала я о твоих трудностях, — фыркнула Алина. — Все уже слышали. Кто-то смеётся, кто-то ужасается, а большей частью совмещают. Где ты только такому научился? Мила тебя этому научить не могла.

Да уж, концепцию «мочить в сортире» мы развили творчески и как-то очень уж буквально, а что самое пикантное — это проделала моя дорогая жена. Ну я-то ладно, я это выражение хотя бы слышал в прошлой жизни, а она-то где могла такому научиться? Всё-таки что ни говори, а талант всегда себя проявит.

— В общем, Кеннер, тебя уже боятся до дрожи. Ты в следующий раз лучше просто убивай — оно как-то привычнее и не так жестоко. А то ведь люди скоро при твоём появлении начнут прятаться.

— Ты как-то превратно всё представила, — промямлил я.

— Ну конечно, ты же там хотел сделать фонтан газировки, просто немного ошибся, — с нескрываемой иронией сказала Алина. — С каждым может такая ошибка приключиться. Кстати, не пора ли нам, наконец, заключить союз? А то есть у меня пара подходящих кандидатов на, хи-хи, фонтан газировки.

— Вот насчёт этого у меня есть плохая новость, Алина, — сказал я. — Князь запретил мне заключать формальные союзы.

— Ах, вот оно как! — Алина задумалась. — Стало быть, наши трухлявые пеньки заволновались и надавили на князя. Жаль, жаль, что ты до этого дотянул. Если бы ты успел заключить союз, то никто не заставил бы тебя его разорвать.

Если бы я заключил союз, то Алина, скорее всего, уже подгребла бы меня под себя. Она, конечно, пушистая зая, и всё такое, но когда нужно, хватка у неё железная. С убийцами Кеннера Ренского она, помнится, расправилась с образцовой жестокостью, выбив их роды практически под корень. Мне было совершенно понятно, что она меня так торопила с этим союзом как раз для того, чтобы успеть встроить меня в свою систему, пока я не стал слишком сильным и самостоятельным. Разумеется, заботясь обо мне, и из самых лучших побуждений. Однако эти соображения я излагать не стал, вместо этого изобразив на лице приличествующее сожаление.

— А кстати, Кеннер, — вдруг сказала она, — у тебя что — только запрет на союзы? Может, есть ещё какие-то ограничения?

— Алина, я не могу это обсуждать, — с отчаянием сказал я.

— Да и так понятно, что у тебя ограничение для дружины, что там ещё может быть, — махнула рукой Алина. — Яромир неплохо тебя прижал. Получается, что ты немного уязвим сейчас.

— Он пообещал меня прикрыть в случае чего.

— То есть ты заключил союз с князем, — усмехнулась Алина.

— Я ещё не сошёл с ума, чтобы пользоваться его помощью, — хмуро ответил я. — Я обращусь к князю только в самой критической ситуации.

— Ну… он мастер создавать критические ситуации, — задумчиво сказала Алина. — Ладно, ты не расстраивайся, ничего очень уж страшного в твоём положении нет, просто будь осторожен. Ты уже достаточно силён, и критическую ситуацию для тебя создать очень непросто. Но у него появился рычаг воздействия на тебя, и при случае может возникнуть соблазн за этот рычаг подёргать. Внимательно следи за окружением и не подставляйся.

Настроение у меня здорово испортилось. Алина было полностью права — у князя действительно появился рычаг воздействия на меня. Что с того, что я не хочу обращаться к нему за помощью? Князь вполне способен сделать так, что у меня просто не будет другого выхода.

Я перемещался по залу, разговаривая с гостями. Поговорить со всеми было, пожалуй, не в человеческих силах, но каждого, кто попадался мне на пути, я обязан был заметить и переброситься с ним хотя бы парой слов. Через несколько кругов я наткнулся на Стефу, которая с задумчивым видом дегустировала нечастые у нас устрицы.

— Как тебе приём, бабушка? — вежливо осведомился я.

— Устрицы неплохи, гости не очень, — хмыкнула она.

— Совершенно несъедобные большей частью, — согласился я. — Кто тебе так не приглянулся?

— Долго перечислять, — махнула рукой Стефа. — Как там Ольга? Не доставляет проблем?

— Всё нормально. Я попросил Лену проследить, чтобы мама с Ольгой не пересекалась, так что, думаю, всё и дальше будет проходить спокойно.

— Меня всё-таки немного удивляет, что ты, похоже, не имеешь к Ольге совершенно никаких претензий, — с этаким ленинским прищуром посмотрела на меня Стефа. — Но разумеется, меня это радует.

— Я не могу себе позволить лелеять какие-то обиды, — пожал я плечами. — Я обязан прежде всего думать о семействе. Трения с Ольгой мешают нам наладить более тесные отношения с Ренскими.

Стефа одобрительно кивнула.

— А вообще, — продолжал я, — у меня и в самом деле нет претензий к Ольге. Пусть любви у нас с ней не будет, меня вполне устроят нейтрально-дружелюбные отношения. Однако главная проблема не во мне, сложнее всего будет как-то помирить с ней маму.

— Верно, — согласилась Стефа. — Посмотрим, что будет дальше, надеюсь, мы всё же сумеем решить эту проблему. Ты как-то не очень хорошо выглядишь, — сменила она тему. — Устал от приёма?

— Немного, — вздохнул я. — Но этот приём ерунда. Что меня на самом деле пугает, так это будущий день рождения мамы. Какой-то странный ажиотаж начинается вокруг него, и не понимаю почему и зачем.

— Смотри кому это выгодно, — глубокомысленно заметила Стефа.

— Кому это выгодно? — тупо переспросил я.

— Кто способен внушить сразу многим людям какую-то идею или цель?

Я смотрел на неё, по-прежнему не понимая, о чём речь.

— Кеннер, не разочаровывай меня, пожалуйста, — поморщилась Стефа. — Это Жива, конечно, кто же ещё.