Книга Паутина, страница 24 – Андрей Стоев

— Действуйте, — закончил разговор я. — И поторопитесь.

Мама с Ленкой вопросительно на меня смотрели.

— Я поехал, — сказал я им вставая.

Ленка вскочила вслед за мной. Я хотел было сказать ей оставаться дома, но решил, что она всё равно не останется, так что нечего и затевать пустой разговор.

— Ты можешь Киру отслеживать? — спросила мама.

— Могу. На ней моя метка стоит.

У меня на мгновение мелькнула мысль, что Зайке очень повезло, что Гана с Алиной затащили меня в ту пещеру. Не поехал бы я с ними, не научился бы ставить метки, и вряд ли нам удалось бы найти её в миллионном городе. А вот сейчас у неё были хорошие шансы; главное, чтобы её не успели убить до того момента, когда мы дотуда доберёмся.

— А на ком ещё у тебя метка стоит? — подняла бровь мама.

— Мама, давай не будем выяснять, кто здесь на кого метки ставит, — поморщился я.

— Мне можно ставить, я мать, — улыбнулась мама. — Я с вами поеду.

— Спасибо, мама, твоя помощь лишней совсем не будет, — благодарно кивнул я. — Лена, раз уж ты едешь, вызывай и своих головорезов тоже.

* * *

Кира находилась в том странном шоковом состоянии, когда человеку кажется, что вот это плохое происходит не с ним. Мгновенное превращение из аристократки, у которой есть всё — деньги, положение, любимый мужчина, — в бесправную и избитую пленницу, которой осталось жить совсем недолго, совершенно выбило её из колеи. У неё ещё оставалась безумная надежда, что её услышали и спасут, но разумом она понимала, что шансов на это практически нет. И когда где-то снаружи захлопали выстрелы, она не сразу смогла поверить, что это и в самом деле приехали за ней.

Выстрелы захлопали чаще, потом застучал пулемёт, потом ещё один, затем сразу несколько. В доме забегали и закричали. Послышался звон стекла, по всей видимости, валящегося на землю из разбитых окон. Кира посмотрела на крохотное окошко под потолком и переместилась в угол. Не хватало ещё умереть от шальной пули, выпущенной спасателями.

Затем она услышала глухие удары о землю, от которых дом слегка вздрагивал, как будто мимо пропрыгали какие-то гигантские лягушки. Если бы Кира была знакома с боевой техникой не только по счетам на покупку, она сразу бы определила, что во двор запрыгнули лёгкие «Бууры», окружив дом и полностью отрезав обитателям всякую возможность бегства. Когда в общую какофонию включились спаренные пулемёты «Бууров», звуки выстрелов слились в почти монотонный рокот.

Снаружи заревело множество моторов, послышался громкий треск ломающегося дерева, а затем грохот рухнувшего забора. В доме закричали ещё громче, но крики почти терялись в общем фоне боя. Правда, ввиду неравенства сил боем это можно было назвать только с очень большой натяжкой.

Тем временем внимание Киры привлёк новый звук совсем рядом — кто-то пытался открыть замок. Однако он, похоже, заел — что было вовсе неудивительно, если вспомнить, как он скрежетал, когда Киру закрывали. Человек с другой стороны очень нервничал и дёргал ключ туда-сюда, что открыванию никак не способствовало.

— Тарас, пошли отсюда на хрен, они уже в доме! — заорал кто-то. — Брось эту девку, мы её всё равно увести не сможем!

— Командир сказал, что если увести не сможем, то пристрелить, — отозвался другой, и Кира в страхе сжалась.

— Брось её, дурень, мы же… — в отчаянии закричал первый, но договорить не смог.

Слова внезапно оборвались, и он завыл от дикой боли. Вой быстро поднялся почти до визга, к которому тут же присоединился ещё один вой, и Кира перепугалась ещё больше. Завывания, однако быстро стихли, сменившись негромким скулежом. Затем дверь несильно пнули, и она осыпалась серой крошкой. В проёме стояла Милослава в лёгком светло-голубом платье, совершенно неуместно выглядящая в грязном подвале.

— А, вот ты где! Бедная девочка, — сочувственно сказала Милослава, посмотрев на заплывший глаз Киры.

Она присела рядом и легко дотронулась до опухоли. Кира почувствовала тёплую волну, и боль утихла.

— Пойдём, — сказала Милослава, вставая и подавая Кире руку. — Здесь уже без нас разберутся.

* * *

В подвал я спустился только тогда, когда всё закончилось, и в доме стало тихо. Негромкие голоса слышались из прохода справа, и я повернул туда. В подвальной комнате было довольно людно — Станислав с Антоном, трое ратников, и двое пленных, стоящих на коленях у стены со связанными за спиной руками, — для такой небольшой комнаты народу было многовато. Двери не было, вместо неё на пороге лежала куча тёмно-серого песка, уже изрядно растоптанная ногами. Судя по всему, без мамы здесь не обошлось.

— Докладывай, Станислав, — приказал я.

— Парни эту шайку большей частью покрошили, но кое-то сумел уйти. В той стороне подвала нашёлся подземный ход в подвал соседнего дома. Мы оцепили квартал полностью, а дальше пустили патрули. Остальные полки уже начинают прибывать, будем делать ещё одно кольцо оцепления. Пока ищем их так, с минуты на минуту должны подвезти собак.

— Выяснили, что это за банда?

— С первого взгляда что-то вроде вольного отряда из тех, что занимаются грязными делами. Но есть непонятности.

— Какие именно?

— Слишком хорошие вооружение и амуниция, — начал перечислять Станислав. — Несколько хороших машин, причём новых. Два дома полностью выкуплены под тайную базу. Подземный ход между ними. В отряд явно вкладывалось много денег, на банду это совсем не похоже.

— А вот это, как я понимаю, хозяева? — спросил я, показывая на пленных.

— Удачно попались сиятельной, и она взяла их живыми, — утвердительно кивнул Станислав. — Для нас удачно, для них не очень. Остальные не дались, отстреливались до последнего.

— Ну вот эти нам всё и расскажут. И кто они такие, и зачем похитили госпожу.

— Расскажем, если оставите в живых, — подал голос один из пленных.

— Ни в коем случае, — категорически отказался я. — Если я вас оставлю в живых, это может привести людей к неверным выводам, да и госпожа Кира не поймёт такой доброты. Нет, я вас показательно казню, возможно, каким-нибудь мучительным способом. А рассказать вы и так сейчас нам всё расскажете.

— Сиятельная упоминала, что они ломились в эту комнату, когда она в подвал спустилась, — заметил Кельмин. — Здесь как раз госпожу и держали; наверняка они хотели сюда попасть не для того, чтобы её освободить. Надо бы спросить госпожу, вдруг у неё есть к ним личные претензии.

— А смысл её спрашивать? — скептически заметил я. — Хуже мы им уже не сделаем. Нет, можно придумать какую-нибудь казнь на манер средневековых, но всё же не стоит опускаться совсем уж до дикости. Что ещё известно?

— Больше пока ничего, мои только начали работать, — откликнулся Кельмин. — Разве что выяснили такой ещё момент: это у нас, оказывается, гастролёры. Судя по документам, приехали к нам из Владимира.