Онлайн книга «Пыль грез. Том 1»
|
– Это тебя ослепляет? – Я думаю, это ослепляет всех нас. Не дает увидеть правду. Хетан сомневалась, что правильно поняла его слова. – Какую? – Мы были не первые. Этот ответ заставил Хетан похолодеть до самых костей. – Мы нашли нашего врага, Тлен? Вопрос его, похоже, удивил. – Возможно. Хотя… – «Хотя» – что? – Хотя надеюсь, что нет. Когда Тлен с Хетан дошли до западной окраины лагеря, за ними собрались не менее трех сотен воинов. Все молчали, но явно к чему-то внутренне готовились, хотя даже не подозревали о намерениях своего вождя. Меч Тлена уже давно превратился в своего рода знамя и приобрел статус символа: если Онос Т’лэнн взялся за свой смертоносный клинок, пусть и с неохотой, значит, близится война и кровь. Горизонт скрывала черная полоса, готовая поглотить солнце. Тлен смотрел на эту полосу. За ними, бряцая оружием, продолжала собираться толпа, но никто не проронил ни слова. – Эта гроза – волшебная? – тихо спросила Хетан мужа. – Нет, Хетан, – ответил он после долгого молчания. – И все же… – Да. И все же. – Ты ничего мне не расскажешь? Затравленный взгляд Тлена не на шутку ее напугал. – А что я должен рассказать?! – не сдержав злости, выпалил он. – Полтысячи баргастов мертвы. Убиты за двадцать ударов сердца. Что еще ты хочешь узнать? Последние слова прозвучали, как удар хлыста. Задрожав, Хетан отвела взгляд. – Значит, ты уже видел такое прежде? Скажи, Онос Т’лэнн, скажи прямо! – Не стану. При этих его словах все те узы, что возникли за годы страсти и глубочайшей любви, разом лопнули. К глазам Хетан подступили слезы. – То есть все, что у нас, у нас с тобой, есть, для тебя – ничто? – Напротив, для меня это – все. И потому я скорее вырежу себе язык, чем раскрою тебе то, что мне известно. – Значит, мы получили ту войну, которую хотели. – Любимая. – Тлен опустил голову; его голос дрогнул. – Дорогая, горн моего сердца, я хочу бежать отсюда. С тобой и с детьми. Бежать, слышишь? Хочу сбросить бремя лидерства – я не желаю вести баргастов в это… понимаешь? Кремневый меч упал к его ногам; из толпы послышалось ошеломленное аханье. Хетан отчаянно хотела обнять мужа, защитить его от всего этого, от знания, которое пожирало его изнутри. Но он окончательно закрылся. – Я буду рядом с тобой, – проговорила она сквозь хлынувшие по лицу слезы. – Я всегда буду рядом с тобой, но ты лишаешь меня сил. Дай мне что-нибудь, муж, прошу. Хоть что-нибудь. Тлен впился пальцами себе в лицо, как будто желал содрать с него кожу. – Хетан, если я… Если я откажу им – твоим сородичам, – если я поведу их прочь отсюда, прочь от предначертанной судьбы, исполнения которой вы так жаждете, ты правда веришь, что они пойдут за мной? Нет. Они убьют тебя. Убьют наших детей. А для меня уготовят куда более страшную участь. – Может, нам сбежать? – тихим шепотом спросила Хетан. – Под покровом ночи, пока никто не видит? Тлен опустил руки и, глядя на бурю, блекло улыбнулся. Эта улыбка пронзила Хетан сердце. – Предлагаешь мне стать трусом, которым я так хочу быть? Поверь, любимая, я очень хочу быть трусом. Ради тебя, ради детей. Нижние боги, да хотя бы ради себя. Сколько признаний могут так сокрушить мужчину? Еще мгновение назад казалось, что сильнее уже некуда. – Что ты будешь делать? – спросила Хетан, полагая свое участие во всем это оконченным. – Отбери мне сотню воинов. Моих злейших соперников и критиков. – Почему так мало? Разве сотни хватит для боевого отряда? – Врага мы не увидим; только то, что он оставил после себя. – Ты разожжешь в них гнев и тем самым привяжешь к себе? Тлен скривился. – Любимая, ты меня не поняла. Я хочу разжечь в них не гнев, но страх. – Можно ли мне идти с тобой, супруг? – И бросить детей? Нет. Кроме того, скоро вернутся Кафал с Таламандасом. Задержи их в лагере до нашего возвращения. Не говоря больше ни слова, Хетан спустилась к застывшей толпе. Соперники и критики? Найти их не составит труда. И даже не сотню, а целую тысячу. Дым от костров серым саваном укрывал погруженный в сумерки лагерь. Сотня воинов, ведомых Оносом Т’лэнном, один за другим быстро растворялись в темноте. Хетан провожала их с холма. Справа топталось огромное стадо бхедеринов, сбиваясь в кучу перед сном. Хетан ощущала жар их тел и видела вздымающиеся над ними клубы дыхания. Она не ожидала, что скотина будет так спокойна в ее присутствии. Возможно, пробудился древний инстинкт, что присутствие двуногих отгоняет волков и прочих хищников. В чем в чем, а в забое бхедеринов баргасты были весьма деликатны, предварительно отделяя жертву от остального стада. Так же разделились и сами баргасты, но вовсе не по причине чьего-то враждебного умысла. Нет, это сделали они сами. Мир – самый опасный яд для тех, кто с рождения учился воевать. Кто-то убивал время в праздности, кто-то искал врагов среди ближних. «Воин, направь свой взор вовне», – гласит древняя баргастская пословица, рожденная из горького опыта, не иначе. Еще одно доказательство, что за многие поколения мало что изменилось. Хетан отвела взгляд от бхедеринов, но колонна уже окончательно растворилась в ночи. Тлен не стал тянуть и сразу пустил воинов скорым маршем, пожирающим лигу за лигой, благодаря которому отряды баргастов сокрушали зазевавшихся врагов. И даже так ее муж мог с легкостью их обогнать. Вот уж на что достойный способ посрамить соперников! Размышления о сородичах, особенно по соседству со стадом в две с лишним тысячи голов бхедеринов, сбившихся в неподвижную кучу, угнетали, да еще в юрте ждали близняшки. Хетан знала, что в ее отсутствие они не ссорятся – все-таки девочкам нужно внимание, – а потому не торопилась назад. Она еще не отошла от моральной трепки, которую ей задал Тлен. Ей отчаянно, до боли в груди не хватало общества брата. Взгляд Хетан привлекло болезненное свечение изумрудных Царапин на юге, которые словно разрывали ночное небо на части. Так легко во всем видеть зловещие знаки – старейшины уже многие месяцы причитали и предостерегали, и Хетан вдруг подумала, а не слишком ли скоро они отвергли эти предостережения, списав их на обыкновенное стариковское брюзжание. Ей сдавило горло. Живущим свойственно считать перемены предвестником катастроф, не видя иронии в том, что перемены неизбежны. |