Книга Идеальный парень, страница 32 – Алексис Холл

– Ты ошибся номером или кто-то умер? – спросил я.

– Ни то и ни другое. У меня было безумное утро, и я подумал, что будет немного подозрительно, если после такого я не позвоню человеку, с которым вроде бы как встречаюсь.

– То есть ты хочешь сказать, что твои коллеги заметят, как ты звонишь мне, но не обратят внимания на слова «вроде бы как встречаюсь»?

– Ты прав. – На минуту он замолчал. – Наверное, мне просто нужно было с кем-то поговорить.

– И ты выбрал меня?

– Я подумал, что если дам тебе повод посмеяться надо мной, мне самому станет легче.

– Странный ты человек, Оливер Блэквуд. Но если хочешь, чтобы над тобой посмеялись, я тебя не подведу. Что стряслось?

– Иногда люди только вредят себе.

– Так, если ты будешь продолжать в том же духе, боюсь, у нас ничего не выйдет.

Судя по всему, он пытался успокоиться и отдышаться.

– Ты, наверное, знаешь, что обвиняемые порой меняют свои показания, и нередко это происходит прямо во время судебных заседаний. Сегодня моего клиента спросили, почему на первых допросах по делу об ограблении он утверждал, что у него был сообщник. Которого я буду называть, скажем, Барри.

Пока Оливер рассказывал эту историю, интонации его голоса словно говорили: «Я изо всех сил стараюсь, чтобы даже мелкие воришки имели право на справедливый суд». Это вызвало у меня смешок намного раньше, чем следовало.

– Над чем ты смеешься?

– Над тобой. Мы ведь, кажется, договорились.

– Но, – возмутился он, – я пока не сказал ничего смешного.

– Это тебе только кажется. Продолжай.

– Ты меня смущаешь.

– Извини. Я просто рад тебя слышать.

– А. – Последовала долгая пауза. Затем Оливер откашлялся. – Ну так вот, моего клиента спросили, почему он прежде говорил, что был с Барри, а теперь утверждает, что пошел на преступление один. И мой клиент сказал, что он был сбит с толку. Когда прокурор спросил его, из-за чего это произошло, мой клиент объяснил, что был сбит с толку, потому что, я сейчас процитирую его: «Их с Барри постоянно арестовывали вместе».

– Ты не высказал возражений?

– Мы уже обсуждали это. И потом, даже если бы такая возможность была в британской судебной системе, что бы я сказал? Возражаю, но мой клиент – идиот?

– Ну ладно. Значит, ты просто начал тереть виски с грустным и разочарованным видом?

– Не помню, чтобы я делал нечто подобное, хотя и не могу поручиться, что такого никогда не было.

– И что же было дальше?

– Я проиграл. Хотя я тешу себя мыслью, что сделал все возможное, пытаясь спасти эту безвыходную ситуацию, даже охарактеризовал моего клиента как человека, сейчас будет еще одна цитата: «настолько честного, что он сообщил о своих предыдущих арестах, которые, впрочем, не являются доказательством его вины по нынешнему делу».

В этот момент я не удержался и рассмеялся:

– Твоей добросовестности можно позавидовать.

– Я рад, что хотя бы тебя смог развеселить. Значит, одному человеку сегодня я все-таки сделал что-то хорошее.

– Перестань. Ты ни в чем не виноват. Ты защищал этого парня всеми силами.

– Да, но когда мы проигрываем, мы предпочитаем делать это с честью, а не с позором.

– Знаешь, ты вызывал у меня сочувствие ровно до той минуты, пока не стал называть себя «мы».

Он тихо хихикнул.

– Мы очень сожалеем.

– Я надеюсь. Все-таки речь идет не о долбаной королеве.

– Не хочешь встретиться и выпить со мной после работы? – предложил он. Даже не предложил, а едва ли не выпалил скороговоркой. – Я думаю, нам надо чаще бывать вместе на людях. В интересах нашего проекта.

– Проекта? Мы же с тобой сейчас не в одной из серий «Доктора Кто» находимся. Но если ты так радеешь за успех нашей операции «Канталупа», то самый большой придурок во всех ближних графствах приглашает нас в дорогой частный клуб.

– И часто ты получаешь такие приглашения по работе?

– Я бы не сказал, – признался я. – Но мой план обзавестись респектабельным парнем пока не особенно успешен, потому что никто из наших спонсоров не обратил на него внимания. А поэтому мой очень милый, очень пафосный и очень, очень глупый коллега пригласил меня и моего парня пойти с ним в клуб, чтобы подогреть небольшой интерес у прессы. Но нам вовсе не обязательно это делать. Если честно, то мне кажется, это не самая удачная идея.

– Мы должны пойти. – Я сразу узнал этот решительный тон. – Главная цель этой затеи – улучшить твой публичный имидж. Если мы начнем отказываться от возможностей сделать это, то получится, что я отлыниваю от своих обязанностей твоего фиктивного парня.

– Ты уверен? Думаю, у тебя будут и другие возможности сыграть роль моего парня на публике.

– Уверен. К тому же это нормально, когда ты знакомишь своего парня с коллегами.

– Ты еще пожалеешь об этом. Но что-то мы заболтались. Я потом напишу тебе все… Ты не порвешь наши фиктивные отношения, если я использую слово «детальки»?

– Немедленно и без колебаний.

Я нажал отбой, и несколько минут спустя сообщил новость Алексу, который очень обрадовался после того, как вспомнил о приглашении.

Далее в списке дел, которые я собирался уладить в рабочее время, был звонок отцу, хотя я не мог поверить в то, что даже просто подумал об этом. Я откладывал его с воскресенья, но этот зануда Оливер ничего не упускает из вида, и если он вдруг спросит меня, как все прошло, я не хочу признаваться ему, что попросту сдрейфил.

Разумеется, когда дошло до дела, я понял, что не знаю телефона Джона Флеминга. Одна из особенностей знаменитостей заключается в том, что с ними не так-то просто связаться. Возможно, быстрее и эффективнее всего было бы узнать номер его телефона у мамы, но я уж точно не тот, кто ищет легких путей. По правде говоря, хотелось найти такой способ связаться с отцом, бросившим меня в детстве, чтобы у меня было как можно меньше шансов пообщаться с ним на самом деле.

На сайте отца я нашел имя его менеджера, а затем на сайте менеджера отыскал его телефон. Этим менеджером был парень по имени Регги Мэнголд, судя по всему, в 80-е он был довольно успешен, но теперь Джон Флеминг оказался его единственным крупным клиентом. Очень, очень медленно я набрал его номер на моем офисном телефоне, надеясь услышать автоответчик.

– «Таланты Мэнголда», – сказал хриплый голос с характерным говором кокни. Это был явно не автоответчик. – Мэнголд слушает.

– Мм. Привет. Мне нужно поговорить с Джоном Флемингом.

– А, хорошо. Я сейчас соединю вас с ним. Подождите секундочку.

Судя по отсутствию музыкальной заставки и сарказму, которым был буквально пропитан его ответ, я понял, что он не собирался ни с кем меня соединять.