Онлайн книга «Шансы есть…»
|
Линкольн постучал. Ну как тут не постучать. Ладно, может, это и взаправду значит, что он сын своего отца. Будь Анита здесь вживую, он бы чувствовал себя обязанным оспорить такое заявление, но ее тут нет. Он тут один, а значит, может быть кем угодно – даже единственным потомком Вольфганга Амадея Мозера из Данбара, Аризона. Вздрогнув от стука (“Видишь? Ты его напугал. Объясни-ка мне еще разок, почему ты так себя ведешь”), мужчина внутри поднял голову, заметил Линкольна и встал – даже вымучил улыбку, пока пробирался между конторскими столами. Отпирая и открывая дверь, произнес: – Вы похожи на человека, которого могут звать Линкольн Мозер. – А потому, – ответил Линкольн, пожимая ему руку, – вы будете Мартин. Тот подтвердил, что так оно и есть. – Вообще-то, – сказал он, включая верхний свет, – я вас нагуглил. – Есть только один Линкольн Мозер? – В Большом Лас-Вегасе двое, но второй – черный директор средней школы. – Да, у черных многих зовут Линкольнами. Но не думаю, что мой отец в аризонской глуши знавал хоть одного. – А то бы передумал? – Такое случается редко. – Кофе хотите? – На пароме пил. – Это значит, что больше вам нельзя? – Вообще-то да. – В действительности существовала отчетливая возможность того, что почти непроходящее расстройство желудка, которым Линкольн мучился последние дни, было симптомом еще не диагностированной язвы, истоки которой уходят к финансовому краху 2008 года. Впрочем, это может быть всего-навсего кислотная отрыжка, каковая прилагается к старению. Жена его – поскольку женщина – хотела в этом вопросе ясности, сам же Линкольн, женщиной не будучи, от неопределенности избавляться пока не торопился. – Я думал, вы вчера приедете, – произнес Мартин. – Должен был, но задержали мой рейс, и я опоздал на последний паром. – Терпеть такого не могу. Но сейчас-то вы уже тут. Вы ж не затем пришли, чтобы сказать мне, что передумали и не хотите выставлять дом на продажу, надеюсь? – Нет, я просто хотел заглянуть познакомиться. Но городок все еще бурлит. Мартин кивнул. – С каждым годом сезон все больше расширяется. Старичье отовсюду съезжается автобусами. Семьи с детишками-дошколятами. На выходные – если погода хорошая, как сегодня. Раньше весь остров запирали на День труда. А теперь только в День Колумба [25]. – Местным неплохо. – Наверное, – ответил тот, как будто у него на этот счет имелись какие-то сомнения. – В общем, я пару дней назад был в Чилмарке и быстренько проехал мимо. Славное у вас там местечко. Если правильную цену назначить, может продаться секунды за две. – Определяете, даже не заглянув? – Честно? – сказал Мартин. – Почти у самой Акуинны, да еще и на участке такого размера? Многие покупатели сочтут, что это сразу под снос. Линкольн поймал себя на том, что поморщился. – Вы только что обидели мою мать, а она много лет уже мертва. – Простите. Линкольн отмахнулся. – Не стоит извиняться. Я сам в этом бизнесе. – Коммерческий, я читал? На Западе все еще скверно? – В Вегасе начинаем понемногу оклемываться. Только недостаточно быстро. – Не мое дело, но вы продаете дом, потому что подперло? – Нет, потому что может подпереть. А если подопрет, то продать надо будет секунды за две. – Я спрашиваю только потому, что там может быть пристойный приток дохода. Я же понимаю, вы в сезон его сдаете? Линкольн подтвердил и сообщил название управляющей компании, которая всем занимается. – А вы с семьей сами там не живете? Линкольн покачал головой. – У нас шестеро детей. Для католиков три спальни и одна ванная – этого и близко не достаточно. – Кто-то из них еще дома живет? – Младший выпустился в прошлом году. – Значит, вы, по сути, свободны. Могли бы с женой здесь на пенсии поселиться. – Не-е, мы убежденные западники. “Один из нас, во всяком случае”, – услышал он голос Аниты отчетливее некуда. Линкольн у нас из таких, по мнению жены, – это еще один способ сказать, что он сын Вавы. Уж точно несправедливая критика. Саму Аниту, конечно, может, и пересадили с Востока, но вот дети их – старшие уже со своими семьями, у них свои дети – расселились по всему Западному побережью от Сан-Диего до Сиэтла. Как бы ни любила Анита остров с тех пор, как они еще его навещали, она ни за что не согласится жить в трех тысячах миль от своих детей и внуков. До спада они не собирались расставаться с этим местом, время от времени намеревались ухватывать неделю-другую отпуска. Родственники Аниты по-прежнему жили в западном Массачусетсе, и она не теряла связи с парочкой своих сестер по “Тете”, осевших в Новой Англии. В общем, неверен здесь ничей расчет… [26] – Когда я вернулся в контору, – говорил меж тем Мартин, – меня уже ждало сообщение одного вашего соседа – он желал знать, не выставляете ли вы дом на продажу. Должно быть, заметил логотип у меня на машине. Зовут его… – Мейсон Троер, – договорил за него Линкольн. – Уже много лет домогается, чтобы я продал. Понятия не имею, зачем ему. У него участок и так в два раза больше, чем во времена его родителей. – Хотите догадку? Ваш он переоборудует в пансион, а потом продаст оба. Вместе они встанут дороже, чем поодиночке. Что может оказаться полезно вам. Об этом Линкольн не думал. Слишком долго занимался коммерческой недвижимостью. – Могу ли я поинтересоваться – он ваш знакомый? – Ни разу не встречался. Просто знаю про него. – Мудак он. Мартин хмыкнул. – Такова общепринятая точка зрения. Вероятно, он сделает вам предложение, не успеем мы внести вашу собственность в реестр. Чтобы не платить комиссионных. Это, тут же распознал Линкольн, вероятно, был пробный шар – собеседник замерял, из тех ли людей Линкольн, кто клюнет на такое предложение. – Я же говорю. Гаденыш. |