Книга Останься только навсегда, страница 63 – Лина Мур

— Чертовски паршивый день, да? — Его губы изгибаются в горькой усмешке.

Чёрный цвет. Я видела всё своими глазами. Я видела. Это не может быть правдой.

— Я пришёл, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты сделала. Я имею в виду в больнице. Ты оплатила пребывание пострадавших и быстро отреагировала на всё. Спасибо, бабочка. Спасибо, что была там, где нужна мне. Спасибо, ты…

У меня всё взрывается внутри от страха перед якобы мёртвым Рейденом Броудом, говорящим, хоть и подавленным, немного охрипшим голосом. Хватаю его за футболку и затаскиваю в свою квартиру.

— Эй, мне ещё больно. Всё тело ноет, — кривится он, когда я прижимаю его к стенке.

Мои пальцы разжимаются, и я кладу ладонь на его грудь.

— Шай, ты что делаешь?

— Закрой рот. Я проверяю, — шикаю, прислушиваясь к сердцебиению. Оно есть. Сердце мёртвого мотылька стучит. Причём очень быстро. Поднимаю голову и встречаюсь с полным недоумением и усталостью в его глазах.

До меня доходит. Рейден жив. Он, чёрт возьми, жив и стоит напротив меня, когда я уже похоронила его.

Лютая злость, оттого что он посмеялся надо мной, берёт верх над здравым смыслом. Замахиваюсь и даю ему смачную пощёчину, от которой он дёргается и хватается за щёку.

— Шайди, за что?

— Я была в больнице, козёл недоумерший! Я была, чёрт возьми, в больнице и видела твоё имя, выделенное чёрным цветом! Я видела время смерти, а ты жив? — повышаю голос и, подскакивая к столу, хватаю с него вазу с цветами.

— Я…

— Ты жив! Ты хоть знаешь, через что заставил меня пройти? — кричу и швыряю в него вазу, но он отпрыгивает, а она разбивается на осколки, и вода покрывает пол вместе с поломанными гвоздиками.

— Шай…

Рейден выставляет перед собой руки, пытаясь меня успокоить. Но ярость от эмоций, из-за которых я, наверное, постарела на десять лет, буквально колотит моё тело.

— Ты пошутил? Это так ты теперь шутишь со мной? Так ты себе позволяешь издеваться надо мной? — кричу и, хватая подушку с дивана, швыряю в него.

— Бабочка…

— Закрой рот! Заткнись! Твой ресторан взлетел на воздух, чёрт возьми! Я была там! Я уже похоронила тебя! Я предавалась горю, а ты… — зло указываю на него пальцем и машу им в воздухе, когда он заскакивает на кресло.

— Ты хочешь извинений за то, что я нарушил твоё горе? — возмущается он.

— Хочу! И ещё уйму извинений за всё! Пошёл вон отсюда! Раз ты жив, то пошёл вон отсюда и играй в свои игры с кем-то другим, понял? Козёл! Ненавижу тебя! Подонок! Как ты мог так со мной поступить? — прыгаю на него, но Рейден ловко перескакивает на пол, отчего я с криком делаю кувырок и приземляюсь на пол, скуля от боли.

— Шай, — Рейден обхватывает меня за плечи, но я не намерена сдаваться.

— Убери свои руки! Избавь меня от своих чёртовых прикосновений! — машу руками, дёргаясь снова и снова.

— Бабочка, ты за меня переживала?

Он ещё смеет улыбаться в этой ситуации.

— Да я тебя…

Замахиваюсь, но Рейден перехватывает мои руки, сжимая запястья.

— Это то, о чём я думаю? Ты горевала по мне? Круэлла сдулась? — указывает взглядом на бабочку, свисающую с моей ладони.

— Не горевала! Сожалела! Сожалела обо всём! О каждой минуте! Сожалела… отвали от меня! — пихаю его ногой, отчего Рейден отпускает меня, и я отползаю от него.

— Ты был мёртвым! — подскакивая на ноги, указываю на Рейдена.

— Мне извиниться за то, что не умер?

— Да… нет! Не знаю! Ты был мёртвым! Ты был… чёрным цветом. Твоё имя чёрное… чёрное, как и других. Чёрное было… такое чёрное, — шепчу, шумно вздыхая. Смотрю на свои руки, а они дрожат.

— Ты был мёртв. Они сказали, что им очень жаль… они сожалеют. Они… ты в их списке был мёртв, — повторяю, поднимая взгляд.

— Я уехал из больницы. Отказался от госпитализации. В Калифорнии чёрный цвет не всегда означает смерть, порой он означает гадкий характер, — тихо произносит он, приближаясь ко мне.

— Так ты жив?

— Помят, но жив.

— Рейден, — слегка ударяю по его плечу кулаком, а он притягивает меня к себе и обнимает.

Его горячее дыхание опаляет мои волосы. Стискиваю его куртку пальцами и втягиваю аромат прохлады.

— Ты думала, что я умер? — шепчет он, гладя меня по волосам.

— Да. Я была на месте взрыва… я была там…

— Прости меня, бабочка. Прости меня за то, что я такой идиот, раз поверил тебе снова. Поверил, потому что так было проще. Поверил во всё, только бы не было больно. А потом… сегодня, — Рейден отклоняется и обхватывает моё лицо ладонями.

— Сегодня до меня дошло. Когда прогремел взрыв, и меня отбросило в сторону, то я услышал свой голос. Вспомнил ту ночь, когда я пришёл к тебе, чтобы защитить. А потом резко… — проводит пальцами по моим губам, переводя на них взгляд.

— Ты говоришь эти вещи, от которых моё сердце разрывается и никак не порвётся на части. Я понял, зачем ты это сделала. Я понял, — целует меня в губы и отстраняется на несколько сантиметров.

— Ты боишься за меня. Ты боишься так же, как я боялся в ту ночь. Ты защищаешь меня. Ты нуждаешься во мне. Ты моя…

— Рейден, — упираюсь в его грудь ладонями, чтобы оттолкнуть. Но в голове проносится тихий, слабый голос Мертона.

«Если он придёт слабым и разбитым, значит, его привело сердце. Не отталкивай его… ты ему нужна. Любовь непросто забыть… особенно настоящую. Не бойся и не отталкивай…».

— Я люблю тебя, Шайди. Люблю тебя в настоящем времени, и останусь здесь навсегда. Я останусь с тобой навсегда, что бы ни произошло дальше. Я остаюсь, Шайди. Тебе больше не обмануть меня. Вот это, — он хватает мою руку с кулоном и подносит её к губам, — моя душа, моё дыхание, моё сердце. То, что ты не купишь за деньги. Это самое ценное, что есть у меня. Это твоё, бабочка. Я твой.

С шумом втягиваю в себя воздух, когда он целует кулон, словно передавая ему жар, обжигающий кожу.

— Останься. Рейден, останься сегодня со мной. Ты мне нужен. Я устала быть без тебя. Останься, ты, наглый мотылёк. Останься, — я слышу свой голос прежде, чем могу проанализировать происходящее. Это просто сорвалось с губ. Глаза Рейдена вспыхивают моментально.

— Я сейчас немного зол, Шай. На себя. И я в шоке… ещё не отошёл. Поэтому единственное, о чём я могу думать…

Хватаю его за шею и резко притягиваю к своим губам, не позволяя закончить фразу. Меня всю колотит от пережитого ужаса и осознания того, что он мёртв. Что может быть хуже? Тюрьма? Я найду уйму вариантов, чтобы не втягивать его в свои проблемы. Возьму всю вину на себя, если потребуется. Но у меня есть время, чтобы не отказывать себе в том, чтобы узнать, каково это — быть любимой кем-то особенным.