Книга Останься только навсегда, страница 97 – Лина Мур

С минуту смотрю на Рейдена и шумно вздыхаю.

— Ещё веришь в людей?

— Да, я буду в них верить и дальше, Шай. Кто, если не я? И мне не жалко этой веры для них. Мне плевать, что обо мне скажут и что подумают. Моя совесть чиста.

Он, действительно, странный человек. Его столько лет швыряли лицом в грязь, не позволяя показывать свой потенциал. И всё же он стал одним из лучших. После такого практически все превращаются в жестоких ублюдков, когда закрепляются на своей нише. Они унижают, фыркают и становятся безобразными, кичась своей популярностью, но не Рейден. Его не изменила слава. Наверное, это самый лучший показатель того, что он, правда, достоин большего. Но достойна ли его я? Вряд ли.

— Бабочка, тебе не о чем переживать. Мне всё понравилось, и я ни о чём не жалею. И я очень хочу в постель. Ты же останешься здесь?

Отставляю коктейль и киваю.

— Да… но мне надо спуститься вниз и взять хоть что-то…

— Забудь. Насколько я помню, ты стащила мою футболку, а у меня их ещё не меньше ста. Ты в ней будешь отлично смотреться.

Прикрываю на секунду глаза и вот не понимаю, как он может знать всё обо мне.

— Откуда? — спрашиваю его.

— Я тебя видел. Я был в спальне, стоял у окна, когда услышал звук открывающейся двери. Сначала подумал, что это Элеонор, но она точно не пошла бы в мою спальню. Я отошёл к шкафу и наблюдал за тобой. И всё видел. То, как ты боролась с собой даже в ту минуту. И раз уж мы заговорили о работе, то я настоятельно прошу убрать от меня этих глупых дур, которые шлют мне свои обнажённые фотографии. Меня от них тошнит уже. Хватит подсылать ко мне моделей, Шай. Я не буду спать с ними или имитировать какие-то отношения. Да, я хотел позлить тебя и вызвать ревность, но меня это задолбало. Они тупые. С ними скучно и даже говорить не о чем. Они даже не знают Фрейда и оговорок по нему. Они не понимают шуток и даже не умеют соблазнять. Чего уж говорить о том, что они готовы продавать своё тело, ради популярности. Это гадко, — выговаривает Рейден и поворачивает ко мне экран своего мобильного, на котором я вижу одну из наших бабочек в самом жутком виде.

— Я снова начну кашлять кровью. Убери, — кривлюсь, размахивая руками перед собой.

— Вот. А я получаю подобное не меньше десяти раз за день от трёх идиоток. Прекрати это.

— Я решила, что ты сможешь переключиться на них. Забудешь обо мне, и это будет правильно.

— Ни черта неправильно. Я люблю тебя. И мне плевать на других женщин. Они просто моя работа. Ни больше, ни меньше. И ещё раз услышь меня. Я. Люблю. Тебя.

— Ты часто будешь повторять это слово на букву «Л»? — скатываюсь со стула, собирая мусор со стола, и направляюсь к урне под мойкой.

— Буду повторять это сотню раз, чтобы ты, наконец-то, прекратила думать, что я посмотрю на кого-то другого, и меня кто-то зацепит. Ты меня цепляешь с каждым днём всё больше и больше.

— Прекрасно, — фыркаю и, бросая мусор в урну, хлопаю шкафчиком.

— Откуда такое отношение к этому слову на букву «Л»? — интересуется он, догоняя меня у лестницы.

— Я в него не верю.

— Почему? Разве ты не видишь, что Элеонор тебя любит, Тина тоже, Аарон, Роксборро, я?

— Это привязанность, и она проходит.

— А если нет? Если она не пройдёт, тогда что?

Поворачиваюсь к нему и шумно вздыхаю.

— Тогда это глупость.

— Глупость? Серьёзно? То есть ты считаешь, что Аарон и Тина глупые, раз поженились и любят друг друга? Ты думаешь, что и мои чувства к тебе тоже глупы? Это немного… нет, это очень обидно, — Рейден поджимает губы и распахивает шкаф.

— Мне ту, которая сейчас на тебе, — подсказываю ему.

— И всё же я ещё обижен, — цокает и, снимая с себя футболку, передаёт мне.

— Рейден. Хорошо, посмотри, сколько я сделала ошибок ради своей сестры. Я думала, что её слова вечны и нерушимы. А оказалось, что я была не права. Она счастлива, понимаешь? Она живёт дальше без меня. Я ей особо и не нужна. Для меня это, скорее, привычка. Привязанность. Глупость. Из-за которой я подставила себя, а теперь и тебя. Если они захотят, то завтра же я сяду в тюрьму за фальсификацию смерти и подделку документов. Ты станешь сообщником. И в чём суть? Просто скажи мне, в чём суть этого слова на букву «Л», если оно убивает будущее? — рывком стягиваю с себя водолазку и надеваю его футболку.

— Любовь не убивает будущее, Шай. Она, наоборот, даёт силы бороться за него. Именно проблемами проверяются чувства. И я знаю все погрешности любви к тебе, но люблю, и меня не пугает тюремный срок. Ничего не пугает. И Скай тоже тебя любит. Она ещё юна, и это нормально радоваться жизни в её возрасте. Вот какой ты была в шестнадцать?

— Язвительной и окружённой вниманием мальчиков. Я растила её, Рейден. Заботилась о ней каждую свободную минуту своей жизни. Я редко ходила куда-то и не видела ни радости, ни счастья от веселья с одноклассниками. Они развлекались, а я ехала домой, потому что знала, что никто не уделит столько времени и внимания Скай, как я. Она была нужна только мне. Не знаю… порой я хочу просто исчезнуть и ничего больше не решать. Я устала, — провожу ладонью по волосам и сажусь на кровать.

— Сегодня ты тоже этого хотела? Ты уехала, — Рейден выключает свет и подходит ко мне, предлагая лечь в постель.

— Да. Я думала, что будет лучше, если прямо сегодня всё решу и испарюсь. Это тебя не заденет, и ты будешь жить дальше. Я давно уже планировала это. Наверное, с самого рождения уже хотела не быть той, кем меня заставляли. Я ненавидела эту жизнь и продолжаю её ненавидеть.

Он притягивает меня к себе, и я обнимаю его за шею, наслаждаясь объятиями Рейдена.

— Какой у тебя план по побегу? Что меня ждёт?

— Новые документы. Постоянные переезды и никакой стабильности. Я назначила время на рождественские каникулы Скай. Мы с ней встречаемся в Берлине, а оттуда на попутках или автобусах добираемся до Африки. Было три варианта. Китай. Россия. Африка. Эти страны лучшее место, чтобы затеряться. Огромная площадь. Но я выбрала Африку. Там царит беззаконие и нищета. Никому и дела не будет до нас, если мы поселимся на берегу океана и будем передвигаться дальше по всему материку. Вряд ли можно будет вычислить нас.

— А деньги? Без них там делать нечего. Работы нет. Конечно, можно посадить свой урожай, но не та среда.

— Я планировала возить их с собой. А также у меня есть несколько счетов, созданных из воздуха, и оттуда я бы снимала деньги.

— Но если мы сбежим, то твои родители узнают о них. Они подадут в розыск. У полиции есть возможность проверить все твои финансовые переводы.

— Боже, ты думаешь, что я дура? Они их не проследят. Я проворачиваю такие сделки превосходно, — цокая, перекатываюсь на спину.

— Я не думаю, что ты дура, но это погрешность, Шай. Нельзя уповать на удачу. С огромными деньгами мы станем мишенью для мошенников. В Африке нищета, ты сама сказала. И если кто-то там узнает, что у нас огромные деньги, то нас убьют из-за них. Есть вариант лучше — создать офшор, используя подставные данные. Таких мест уйма, и это словно ячейка в банке, только вытаскивать оттуда средства будет безопаснее, — замечает он, ложась на бок и подпирая рукой голову.