Онлайн книга «Дамы в самоизоляции»
– Ой! – сказала Штукина и схватилась за шею. – А Микимоту я тебе сдала? – Сдала, я её сразу в сейф положила. Хоть и пьяная была, а это хорошо помню. – Проверь, может и кошелёк там. Автоматически? Люся открыла сейф, встроенный в шкаф в прихожей. Все её драгоценности оказались на месте, включая жемчуг Микимото. Кошелька в сейфе не оказалось. – Так, – сказала Штукина. – Когда ты последний раз пользовалась кошельком? – Вчера после завтрака, – доложилась Люся. – Заплатила с карточки. – Как он выглядел кошелёк этот? – Штукина огляделась по сторонам. – Раздевай ребёнка пока. – Она кивнула на Бусю. – Будем прочёсывать местность. – Хорошенький такой кошелёчек, – сообщила Люся, снимая с Буси комбинезончик. – Чёрненький такой, скромненький на молнии, от Шанель. Сейчас покажу. Люся нагуглила свой кошелёчек и сунула фото Штукиной под нос. – Ишь ты! Кожа козы, фигассе, как говорит писательница, скромненький столько стоит! – Штукина взялась за сердце. – Да ничего особенного, – ляпнула Люся и по лицу Штукиной поняла, что это был именно ляп с её стороны. Большущий такой ляп. Приступили к поискам, или, как сказала Штукина, прочёсыванию местности. Даже подо все диваны и кровати заглянули. Поиски ничего не дали. – Что было в кошельке? – поинтересовалась Штукина. – Много денег? – Да нет, – Люся махнула рукой. – Тысяч десять на чаевые, остальные деньги муж сказал в сейфе держать на всякий случай, ну и карточки. – Какие карточки? – Банковские. – Таак. Карточки нужно срочно заблокировать, – распорядилась Штукина. Люся кивнула головой. – Ты не головой кивай, а давай звони. – Куда звонить? – не поняла Люся. – В банк, разумеется, на горячую линию! – Штукина закатила глаза. – А как? – поинтересовалась Люся. – Люся! Какие карточки были у тебя в кошельке? – опять зачем-то спросила Штукина. – Я ж тебе говорю – банковские! – Люся! Какого банка были эти карточки? Люся пожала плечами, откуда же она знает, какого банка? Муж ей дал карточки и сказал пинкод – год их свадьбы. – Они были чёрные с такими серебряными штуковинами, одна рублёвая, вторая в евро, а третья в долларах, я их всё время путала, – сообщила она Штукиной. Штукина тяжело вздохнула, даже слегка так подвыла или охнула. – Звони мужу, – велела она Люсе. – Рассказывай всё как есть. – Точно! – обрадовалась Люся. Она позвонила своему самому-самому любимому исполнителю желаний и сообщила, что с ней приключилась неприятность. Муж сначала разволновался и сказал, что сейчас же заберёт её из такого опасного места, где у постояльцев воруют кошельки, но Люся его успокоила, ведь ей совершенно не хотелось уезжать с турбазы, особенно когда она обзавелась такими хорошими подругами. Потом уже муж успокоил Люсю, сказав, что карточки он, разумеется, заблокирует, но раз ему не приходили эсэмэс сообщения о тратах, значит, ими никто не успел воспользоваться. Тут Люся очень обрадовалась и предположила, что кошелёчек, вероятно, лежит где-нибудь в сугробе потерянный, а вовсе никакой не украденный. Муж сказал Люсе, что обязательно купит ей новый кошелёчек ещё лучше прежнего и закажет новые карточки. И всё это он ей привезёт как раз к Новому году, так как после карантина ему придётся съездить в Москву в командировку, а уж Новый год с последующими каникулами они проведут вместе на турбазе. Потом они сделают прививки и обязательно поедут к тёплому морю и навестить дочку, внуков и барона «фу-ты ну-ты». Когда Люся закончила такую хорошую беседу с мужем, прибежала запыхавшаяся Ксения. – Девчонки! Что случилось? Прихожу, а вас нигде нет! – У Люсеньки кошелёк спиздили, – сообщила ей Штукина. – Не матерись, ты не в полиции, а в отставке, – отругала Штукину Люся. – Как спиздили? – ахнула Ксения. – И ты не матерись, ты ж писательница! – возмутилась Люся. – Может, вовсе и не спиздили. Муж сказал, что эсэмэски о покупках с карточек ему не приходили. – Да там один кошелёк чего стоит. – Глаза Штукиной сделались круглые и почему-то испуганные. – Необходимо сигнализировать по инстанции. Все за мной! По дороге смотрим по сторонам и под ноги, вдруг обнаружится? Однако кошелёк по дороге не обнаружился, и Штукина как ледокол с Люсей и Ксенией в фарватере направилась сигнализировать по инстанции в сторону рецепции турбазы. Там скучала полная девушка-администратор с добрым круглым лицом. – У нас чепе! – сообщила ей Штукина. – Чего у вас? – не поняла девушка. – Кошелёк из пятого коттеджа потырили, – литературно пояснила писательница. Видимо сделала выводы из замечания Люси и решила матом не ругаться. – Не может быть! – ахнула девушка. – Ещё как может! – Штукина хлопнула ладонью по столешнице. – У тебя, когда уборка? – поинтересовалась она у Люси. – Сегодня и в понедельник, – доложила Люся. – Значит уборщица ни при чём, – резюмировала Штукина. – Разумеется, ни при чём! – В холле появился полковник. – Наши уборщицы – люди проверенные, годами работают и за работу держатся. Люся сразу посмотрела на его уши. Не похоже, чтоб его за них драли. И держится уверенно. Может Штукиной повезло, и он совсем не женат? Как бы это выяснить? – Подслушиваете? – спросила Штукина, прищурившись. – Нет! Это вы орёте как потерпевшие. – А мы и есть потерпевшие. – Штукина подбоченилась. – У нас из помещений кошельки пропадают. – Что за кошельки? – Хорошие такие кошельки, дорогие из кожи козы, – торжественно объявила Штукина. – И ещё содержимое. – Но с карточек ничего не сняли, – подала голос Люся, которой уже стало неловко. Ведь вдруг и правда она сама где-то выронила свой кошелёчек, а люди волнуются. – Не переживайте, я ж вам говорил, что олень не проскочит, моль не пролетит. Сейчас посмотрим в камеру и выясним. – Вы установили камеры в коттеджах? – Люся не поверила своим ушам. – Как же можно? А приватность? – Ну, что вы! Нам ваша приватность абсолютно не интересна, мы интересуемся исключительно входом в неё. Пройдёмте, дамы! – Он распахнул перед Люсей дверь в помещение с табличкой «вход только для персонала». За дверью оказался стол с сонным дядькой, на стене перед которым светились экраны мониторов. При виде депутации во главе с полковником, дядька резво вскочил, нацепил висящую на подбородке маску и встал по стойке «смирно». – Илья Иванович, я тут это, на объекте без происшествий, – отрапортовал он, поправляя тужурку с надписью «охрана». |