Онлайн книга «Принц Генри»
|
Не прошло и пяти минут, как я в пижамных штанах и белой футболке, босиком, с гитарой в руке стучусь в спальню Сары. Я сверился с картой, которую дала Ванесса. Ее комната – на третьем этаже, в самом углу восточного крыла, в стороне от главных залов и коридоров замка. Дверь чуть приоткрывается, и на меня смотрят темно-карие глаза. – Убежища, – молю я. Она хмурится, и дверь приоткрывается чуть шире. – Прошу прощения? – Я не спал почти сорок восемь часов. Девушка моего лучшего друга пытается сыграть со мной в самку богомола, а жужжание камер в моей спальне уже в буквальном смысле заставляет слететь с катушек. Прошу вас принять меня. Она краснеет. Отлично! – Вы хотите поспать здесь? Со мной? Фыркаю. – Не с вами… просто в вашей комнате, дорогая. Я не успел подумать о том, насколько жестко звучат эти слова, оскорбительно, пока они не срываются с моих губ. Могу я быть еще большим мудаком? К счастью, Сара не выглядит обиженной и спрашивает: – А почему здесь? – Когда-то монашеские ордена даровали убежище любому, кто просил об этом. И поскольку вы одеваетесь, как монашка, такой выбор показался мне самым логичным. Не знаю, зачем я это сказал. Не знаю, что со мной вообще не так. Кто-нибудь, просто пристрелите меня уже, чтоб не мучился. Сара поджимает губы, вскидывает голову, и в ее глазах появляется опасный блеск. Помню, Скуби-Ду отлично сформулировал, как на это отреагировать: «Ой-ей». – Позвольте, если я правильно вас поняла – вам нужна моя помощь? – Точно. – Вам нужно убежище, любая защита, которую могу предоставить только я? – Да. – И вы полагаете, что подшучивать над моей манерой одеваться – в данном случае мудрая стратегия? Я поднимаю руки, словно сдаюсь. – Я никогда не утверждал, что я мудр. Я измучен, беззащитен и в полном отчаянии… – надуваю губы – ну, так, чтоб это выглядело по-мужски. – Сжальтесь. Ее губы раздвигаются в улыбке, и тогда я понимаю, что она сдается. Вздохнув, Сара распахивает дверь. – Ну что ж, в конце концов, это ваш замок. Заходите. Хм. А ведь она права – это мой замок. Надо почаще об этом вспоминать. Расправив плечи, вхожу в комнату и оглядываюсь по сторонам. Это одна из самых маленьких комнат, не так богато украшена, как на втором этаже – она отводится слугам, когда замок полон. Но кровать – большая, двуспальная – занимает большую часть комнаты. Прикроватная тумбочка, маленький диванчик у камина. – Как вы тут вообще оказались? – спрашиваю я. – Других комнат что, не осталось? – Остались, но я выбрала эту. – Почему? Ее глаза распахиваются и буквально загораются. – Потому что есть здесь кое-что самое лучшее! – она указывает на окно с мягким подоконником, где можно удобно сесть, как на софе. И при этом выглядеть как ведущая телешоу, представляющая новенький дорогой автомобиль. – Сиденье на подоконнике – самое лучшее? Она с сожалением качает головой, и я вспоминаю – в прошлом году, в нашу первую встречу, она сделала точно так же. – Это не просто сиденье на подоконнике – это же укромный уголок! Мои брови ползут вверх. – Укромный уголок? – Укромный уголок для чтения! И вот тогда я замечаю изогнутую арку над окном, образующую маленький альков, поношенную кожаную сумку в углу и аккуратно сложенную стопку старых книг на другом конце мягкого сиденья у окна. Должно быть, все это принадлежит Саре. – Укромный уголок для чтения – это такое волшебное местечко, – объясняет Сара, и от волнения ее щеки краснеют. Ей идет смущение. – Каждый истинный любитель книг ценит удобное и тихое местечко, отведенное только для чтения. Киваю. – Укромный уголок. Понял. Пристраиваю гитару у прикроватной тумбочки, потом поворачиваюсь к кровати и падаю лицом вниз. Матрас мягкий, но упругий, как лист стали, завернутый в облако. Я катаюсь по кровати, долго, с громкими стонами. – Как же хорошо. Реально хорошо! Какая отличная кровать! Сара откашливается. – Что ж. Тогда нам, наверное, пора спать. Завтра будет важный день. Подушка пахнет сладко, как карамель. Наверное, это запах Сары. Интересно, если прижаться носом к изгибу ее шеи, кожа пахнет так же восхитительно? Отмахиваюсь от этой мысли, наблюдая, как она напряженно собирает подушку и одеяло с другой стороны кровати и перетаскивает их… в свой укромный уголок. – Что вы делаете? Она поднимает взгляд, и ее оленьи глаза расширяются. – Собираюсь спать. – Вы собираетесь спать там? – Конечно. Диван очень неудобный. – А почему мы не можем разделить кровать? Она поперхнулась… и начинает заикаться. – Я… я не могу лечь спать с вами. Я же вас даже не знаю. Я распахиваю руки. – Что вы хотите знать? Спрашивайте, о чем угодно, я – открытая книга. – Я не об этом. – Ну не глупите! Это же огромная кровать. Даже если вы пукнете, я не услышу. Она снова вспыхнула, даже сильнее, чем раньше. – Я не… Я не… – Вы не пукаете? – усмехаюсь. – Да, правда? Разве вы – не живой человек? Она бурчит себе под нос какое-то ругательство, но мне хотелось бы услышать это вслух. Готов поспорить, раскрепощенная версия Сары фон Титиботтум – просто великолепное зрелище. И весьма увлекательное. Сара качает головой, буквально пригвождая меня к месту своим взглядом. – С вами что-то не так. – Нет, – спокойно объясняю я. – Просто я свободен. Честен и с самим собой, и с другими. Попробуйте как-нибудь. Она скрещивает руки на груди, вся дрожа от возмущения. Это просто очаровательно. – Я буду спать в укромном уголке, Ваше Высочество. На этом все. Сажусь, пристально глядя ей в глаза. – Генри. – Что? – Меня зовут не «Высочество», а гребаный Генри, и я бы предпочел, чтобы именно так ты меня и называла. – Отлично! – огрызается она. – Гребаный Генри – доволен? Улыбаюсь. – Ага. Доволен, – я плюхаюсь обратно на великолепную кровать. – Доброй ночи, Титьки-боттум. Кажется, она хочет сказать что-то в ответ, но звук ее голоса приглушен шелестом постельного белья и подушек. |