Книга Принц Генри, страница 61 – Эмма Чейз

Чем ближе он подходит, тем больше у меня кружится голова.

– Я… я не…

– Например, если бы он в самом деле пришел умолять простить его. Сделал бы какой-нибудь идиотский широкий жест, на публику. Унизительно.

Он стоит прямо передо мной – так близко, что я могу коснуться его.

– Не думаю, что это бы ей понравилось, – мягко говорю я. – Она немного… стеснительная.

Генри кивает, и его голос, низкий хрипловатый, полон отчаяния.

– Тогда что если бы он встал перед ней и сказал: «Прости меня. Я скучал по тебе. Я хочу стать лучше для тебя, потому что так сильно люблю тебя, и в самом деле верю, что могу стать лучше». Как думаете, она бы дала ему шанс?

Мой взгляд затуманивается, и я смаргиваю, потому что хочу видеть его ясно.

– Думаю… думаю, это бы сработало.

Генри улыбается, и мое сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Хорошо.

Киваю, плача и улыбаясь одновременно.

А потом я слышу тихий голос Уилларда:

– А нам еще надо прикидываться, словно они в самом деле обсуждают книгу?

– Погоди-ка, – отвечает Энни, – а они разве не про книгу?

Уиллард гладит ее по голове.

– Ты такая милая.

* * *

Мы застряли в библиотеке еще на целый час после моей презентации. Как только кто-то узнает Генри, новости разносятся, как лесной пожар, и все хотят с ним познакомиться. Большинство присутствующих – гости Каслбрука. Не думаю, что местные были бы так впечатлены тем, что принц решил нанести нам визит.

Охрана всеми силами старается удержать толпу, а Генри очень вежлив, но вижу, что у него уже не хватает терпения. То и дело он бросает на меня взгляд, чтобы убедиться, что я никуда не сбежала.

Моя квартира совсем недалеко, но Джеймс отвозит нас туда. Как только мы с Генри оказываемся на заднем сиденье, он горячо говорит мне:

– Я так тобой горжусь. Ты была просто великолепна.

Не могу удержаться от широкой улыбки.

– Спасибо. Я так рада, что ты пришел.

Потом мы некоторое время молчим. Джеймс везет нас длинной дорогой, делая лишние повороты и крюки, чтобы потерять хвост, на случай если кто-то захотел поехать за нами от библиотеки. И все это время Генри держит меня за руку.

Уже в квартире я сбрасываю обувь, вешаю в шкаф пальто, а Генри стоит в центре моей гостиной, слишком большой для этой комнаты. Больше, чем сама жизнь.

Что-то в нем изменилось. Это все еще тот же Генри, которого я знаю – дикий парень, извергающий непристойности, все еще где-то там. Но сама его манера держаться изменилась, и он излучает… благородство, которого прежде не было.

Он обходит гостиную, смотрит на обложки в рамках на стене, касается кончиками пальцев моих любимых книжных полок.

Мне так многое хочется сказать ему, но я даже не знаю, с чего начать, и потому спрашиваю просто:

– Хочешь чаю?

– Да, чай – это отлично.

Киваю и неуверенно направляюсь в кухоньку. И прямо как в тот день, когда мы впервые встретились под раскидистым деревом, я не лишаюсь дара речи, а начинаю трепаться без умолку:

– У меня есть чай с мятой и с ромашкой. Но тебе они, наверное, не по вкусу, да? – достаю коробку с разными видами чая и выставляю на столешницу. – У меня тут есть экзотические фрукты – Энни убедила попробовать… мне не очень, но, может быть, тебе…

Генри накрывает ладонью мою, стоя так близко, что я чувствую жар его кожи под рубашкой и его запах.

– Сара, – шепчет он мне на ухо, и шея покрывается мурашками. – Мне нравится мятный чай.

Это настоящее безумие, но такое маленькое незначительное признание раскрывает что-то во мне – я и сама не знала, что так сильно закрылась.

Поворачиваю голову, глядя на него через плечо. Он здесь, рядом, настоящий.

– Да, правда?

Генри кивает.

– Для тебя это не слишком просто?

Он качает головой, утирает слезинку с моей щеки, о которой я даже не подозревала.

– Это мой любимый.

С этими словами он обнимает меня, и я прижимаюсь к нему, чувствую, как он целует мои волосы и глубоко вдыхает мой запах.

– Я так по тебе скучал, – шепчет он. – Каждый день.

– Где же ты был? Почему так долго?

Вздохнув, Генри распрямляется и с явным усилием отстраняется.

– Сначала чай. Потом поговорим.

Не уверена, что мне нравятся эти слова, но я завариваю мятный чай, и несколько минут спустя мы уже сидим на диване и пьем.

Генри осторожно отставляет чашку на столик и вытирает руки о брюки, словно нервничает.

– Я облажался, Сара. Я думал, что поступаю правильно, что нужно завершить это шоу, оставить его позади. Но я был не прав. Прямо как… мистер Рочестер.

В груди разливается тепло, и я смеюсь.

– Ты в самом деле читал все эти книги.

Генри кивает.

– Да, каждую, – он протягивает руку, сжимает мою ладонь. – Так я чувствовал, словно ты рядом, когда думал, что ты тоже читала эти строки, что знала каждое слово наизусть.

– Но, Генри, если это правда… почему ты так долго не приезжал? Почему ты хотя бы не позвонил или не написал SMS или письмо?

– Я должен был увериться, что поступаю правильно. Не мог рисковать, не хотел снова ранить тебя. И… нужно было организовать кое-какие договоренности. Привести дела в порядок.

– Какие дела?

Он отмахивается.

– Сейчас это неважно. Важно, что теперь я здесь, ради тебя. Для меня ничего не изменилось, и все-таки все совсем по-другому. То, как я вижу мир, и какое место хочу занять в нем – все изменилось благодаря тебе. И теперь, когда я здесь, – я могу быть мужчиной, которого ты заслуживаешь. Надежным, последовательным, не эгоистичным… восхищающимся тобой. Твоим личным полковником Брэндоном.

Теперь все кажется таким глупым. Просто мечты глупой девчонки. Генри не может сравниться с полковником Брэндоном – он гораздо больше, чем Брэндон. Он настоящий, искренний, дикий и романтичный. Он воплощает собой все то, о чем раньше я только читала в книгах.

– Я рассказал о нас бабушке – ей не терпится с тобой познакомиться. И… я хочу, чтобы мы были как Джейн и Гилдфорд… ну, кроме той части с отрубанием головы.

Смеюсь, а потом начинаю плакать.

– Я хочу изменить мир вместе с тобой, чтобы ты была рядом, чтобы я мог держать тебя за руку. Я люблю тебя, Сара, и что бы ни случилось, обещаю – я буду любить тебя всегда, всем сердцем, – он берет мои руки в свои и наклоняется ближе. – Ты примешь меня, дорогая?