Книга Рубиново-алая, страница 68 – Кира Сладкова

На этих жутковатого вида изваяниях я свое внимание задержала. Первая мысль, пришедшая мне на ум – возможно это древнегреческие боги. Но при ближайшем рассмотрении я поняла, что дело вовсе не в богах.

Рогатые существа с плохо прикрытыми половыми признаками, намекали на соитие. Женщины пышных форм подставляли свои промежности каким-то тентаклеподобным существам и позволяли засовывать свои щупальца им в промежность, при этом запечатлевая на своем лице признаки удовольствия.

Некоторые тоже не стеснялись. Один черт рогатый так и вообще зажал свой член в потоке семяизвержения.

Что это за дом?

– Вижу, тебе приглянулись мои шедевры, – заметил, как я поглядываю на статуи Эрих. – Это работы запрещенного скульптора, Батиста Клэрье. Он был сумасшедшим схимником, утверждавшим, что в него якобы вселились бесы и требуют лепить их лики из камня.

– Схимник это же монах аскет, – пользуясь свежими знаниями, полученными из курса культурологии, заметила я. Эрих улыбнулся. – Разве это не предполагает некую приверженность иной стороне?

– Темных всегда привлекает свет в его более одухотворенной форме, – пояснил Эрих. – Чем ярче свет, тем больше к нему стремятся. К тому же для демонов подняться за счет совращения святых – обычное дело. Я бы даже сказал – любимое.

– Может быть они не столько это любят, сколько просто преследуют более высокие цели, – подметила я.

Эрих некоторое время молчал и разглядывал меня, будто помимо того, что я сказала, рядом со мной внезапно появилась табличка, как в музее рядом с картинами, где прилагалось все мое досье.

– Для столь юной особы меня поражает столь острый ум, – сделал комплимент мне колдун, а потом остановился, открыл большую массивную дверь и пропустил меня внутрь.

Я оказалась в мини-библиотеке – опять же после зала снова «мини». Но вообще комната была широкой и просторной, книжные стеллажи располагались по стенам и уходили высоко вверх. Пройдя чуть вперед, взглядом выхватила несколько названий книг и.… мало того, что они были на латыни, я о таких авторах даже не слышала. Да и названия… если меня не подводят знания, тематика этих книг немногим отличались от представленных снаружи статуй.

Эрих затворил дверь, спрятал руки в карманах и обошел меня, снова исследуя взглядом, словно живой экспонат. У меня такое чувство, что будь его воля и он бы поставил меня в коридоре вместе с другими проявлениями запрещенного искусства сумасшедшего схимника.

– Не могу не признать твоей красоты, – продолжал восхищаться Эрих.

Но если бы я услышала эти слова, например, от Дэйла, я бы наверняка восприняла их как попытку залезть мне под юбку. От Эриха я чувствовала нечто другое. Угрозу. Что же, не зря он колдун, нашедший путь к бессмертию.

– Итак, – он прошелся вперед, пригласил меня сесть в удобное кресло, расстегнул пиджак и уселся напротив. Улыбка его стала совсем расслабленной, когда он по-хозяйски расположился на своем месте. – Что же привело ко мне юное дитя порока?

Я улыбнулась. Значит, он все понял. Что же, раз он все знает, мне же проще.

– Не буду таить, – уголки моих губ едва приподнялись, – я здесь по просьбе.

– Ойелета, – сразу же угадал Эрих. Я на это рассчитывала. – Суккубы, конечно, у него на особом счету, но чтобы он присылал хоть одного лично… – ухмылка – похоже у него ко мне очень важное дело.

– Ты же знаешь Ойелета, у него все дела очень важные, – лишь поддержала я.

Эрих понимающе улыбнулся, но за тенью понимания, ожидания очевидных ходов и прочих мыслей, что плескались в его глазах, там было что-то еще. То, чего я не знала. И это заставляло нервничать. Возраст дает свое.

– Так что же он хочет? – Спросил Эрих, притворяясь прямолинейным.

– Ну… – я вздохнула и откинула волосы в сторону – он не особо-то рассчитывал на твою помощь. Но сказал, что ты поймешь.

Эрих подал признаки мимолетного непонимания, но потом новая ухмылка подчеркнула очевидность его подозрений. Пока он не ушел в свои мысли, я поторопилась добавить:

– Но мне в общем-то не очень важно, что там хочет Ойелет, – уже более серьезно заговорила я. Эрих вот ничуть не удивился этому, как будто ждал второго акта действия. А он умный мужик. – У меня есть к тебе дело личного характера.

Приняв более или менее деловой вид, Эрих вальяжно откинулся на спинку кресла и еще какое-то время изучал каждый мой сантиметр. Не так уж и приятно быть объектом столь пристального изучения.

– Я ожидал, что Ойелет страчивает на воспитании новых подопечных, но чтобы те буквально забывали о преданности, это впервые. Что же, я готов выслушать твое деловое предложение.

Я сделала глубокий вздох, не смогла скрыть волнения и подалась вперед.

– Ты ведь сильный колдун, живешь уже четыреста лет во дворце, – я ухмыльнулась, Эрих принял это за комплимент, – ты можешь изгнать моего демона?

Я думала, что Эриха уже ничто не сможет удивить, но даже несмотря на всю свою опытность и возраст, он слегка завис. Его брови поползли вверх, а улыбка выдала неподдельное изумление.

– Что? – Он подался вперед, укладывая локти на колени. – Изгнать твоего демона? Первый раз такое слышу! Нет, серьезно: ко мне приходили с разными просьбами, но ни один не просил избавить его от пробудившегося демона.

В этот раз Эрих окинул меня каким-то новым взглядом, как будто увидел впервые. Мне было все равно, я хотела услышать ответ.

Да, вариант Тэона был, несомненно, хорош, я бы могла попросить защиту. Но будем честны: защиту он мне обеспечил и в общем-то мне на нее давно наплевать. После всего, что со мной случилось, я поняла, что хочу только одного: освобождения. Тэон мне нравился, мне хотелось с ним близости, но порочность моего суккуба заставляла осквернять нашу неприкосновенность. Это убивало меня.

А еще – невозможность это обратить.

– Почему? – Задал мне вопрос Эрих.

Конечно, я ему все подробности не буду рассказывать, ему это знать ни к чему.

– Потому что это был не мой выбор, – объясняю, стараюсь говорить искренне, иначе Эрих заподозрит подвох, – я не хотела этого. Мне это не нравится.

– Почему же? – Он все удивляется.

– А что хорошего в том, чтобы прыгать на мужиков и скакать на их членах без конца? – Обозлилась я.

– Ну-ну, красавица, не нужно, чтобы из этого прелестного ротика извергались такие резкие слова.

Еще и поучать меня взялся. Только не злиться, держаться.

– Так ты мне поможешь? – Перехожу к главному я.

Делает глубокий вздох, думает. Когда он так делает, я понимаю, что у него действительно бессмертие за плечами. Может быть не самая чистая и светлая, но все-таки мудрость. В глазах сражаются армии за право быть рассмотренными в первую очередь.