Онлайн книга «Багряно-алая»
|
– Хочу тебя, Тэон, – нашептываю, – во всех смыслах. Стонет невозможностью, опрокидывает меня на пол и целует, целует, целует… Когда мы наконец-то успокаиваемся, что совсем не так, ведь надо еще в душ… обращаюсь к дьябольеру за просьбой. – У меня здесь почти нет одежды, – замечаю. – Я бы раздел тебя совсем, – улыбается дьябольер, снова погружаясь в меня поцелуем. Улыбаюсь в ответ, подаюсь к нему… ближе… еще ближе… – Хочу забрать свои вещи, – объясняю. – За новыми ехать не охота, но старые я бы собрала. – Возьми побольше откровенных нарядов, – сжимает мои бедра, – они нам пригодятся после первого марта. Закусываю губу и улыбаюсь. Эти обещания… Выезжаем из дома мы сильно после обеда. Нашла себе платье, чтобы добраться до квартиры хотя бы не голой. Тэон везет меня обратно в город, а я наблюдаю за ним. Как он ведет машину, как он смотрит по сторонам, выкручивает руль на поворотах, чувствует свою полную уверенность. Это такие мелочи, но почему-то именно они складываю пазл моего счастья и любви к нему. Он делает это для меня. Сдержался. Он снова сдержался. Когда мы приезжаем, я понимаю, что скоро он снова уйдет и это обрушивается на меня невыносимой грустью. Мы нарушили правило, но теперь… Когда мы оказываемся у меня, Тэон заходит в квартиру первым делом, осматривает каждую комнату, ищет следы чьего-либо присутствия. Смотрю на него, влюбляюсь все больше в его уверенный вид, решительные действия, заботу обо мне и моем благополучии. Все чисто, мы проходим в спальню и начинаем собирать чемодан. Вернее, Тэон достает чемодан, а потом укладывается на кровать и с улыбкой наблюдает за моими действиями. Показываю ему наряды, а он одобряет или качает головой, если не нравится. Собираю в принципе достаточно, задерживаюсь взглядом на моем дьябольере, улыбаюсь воспоминаниям. Спрашивает лишь взглядом. – Здесь мы… полюбили друг друга, – делаю глубокий вздох, ведь эмоции проносятся бесконечным вихрем. Улыбается в ответ, протягивает руку, подхожу к нему и укладываюсь ему на грудь. Как делала это раньше. Сейчас, прокручивая нашу близость, и радостно, и грустно. Что-то прекрасное было в запретных неприкосновений… Тэон как знает, чувствует, читает меня и мои мысли. – Ты не жалеешь? – Поглаживает меня по руке он. Медлю с ответом, он не торопит, дает мне возможность. – Может быть самую малость, – заглядываю ему в глаза, – этого уже не будет. Но это лишь этап. Делает глубокий вздох и поглаживает мою скулу костяшками пальцев. – Я все-таки нарушил обещание, – грустнеет. – Приятно, что вопреки Ойелету, – улыбаюсь. – Но если бы не демон… – Тэон напрягается. – Если бы не демон, думаю, мы бы с тобой никогда не встретились, – замечаю. Заглядывает в глаза, улыбается. – Я бы нашел тебя. – Что? – Как-то слишком беспечно принимаю его слова. – Ты – моя судьба, Принцесса. Мое сердце, которое я не думал никогда обнаружить, моя душа, которую я заложил дьяволу. Ты мое желание жить, которого у меня никогда не было. Ты мой свет… Не выдерживаю и подтягиваюсь к нему, впиваюсь в губы, прижимаюсь. Эти откровения… глубоко, как же глубоко. – Я не жалею, – шепчу ему в губы, – ни разу не жалею ни о чем. Это было прекрасно. Все, что с тобой связано – прекрасно. Это чистая правда, я не лукавлю. Все-таки в этом мире тьмы все, что между нами было – единственное настоящее. Только наши чувства, наши откровения, наша любовь. Не знаю, встретились бы мы, если бы не все, что с нами приключилось, но я уверенна в одном: наш свет между нами столь ярок именно потому, что нас окружает тьма. Эти поцелуи… я растворялась в них целиком и полностью, предвкушала сближение, хотела еще… невозможно, как же невыносимо сдерживаться из-за каких-то дурацких правил. Это несправедливо. Он изменит все первого марта… От сладостного предвкушения и пребывания в раю нас отвлек стук в дверь. Я сразу же напряглась, Тэон так вообще чуть не уничтожил дверь спальни взглядом, словно мог прожечь мешающее ему пространство одним намерением. Догадка о том, кто пришел была вполне очевидна. В глазах Тэона я уже читала минимум с десяток пыток, которым он подвергнет незваного гостя. И на его беду дьябольер уже собирался идти. – Подожди, – вцепилась я в его одежды, пораженная мгновенным озарением. Тэон замер и нехотя повернул голову в мою сторону. Когда взгляд коснулся меня вселенная перевернулась: нежность, внимательность, всепоглощающая любовь… ком в горле застрял, сердце сжалось. Мой любимый. Улыбнулась и погладила по щеке. – Давай лучше я, – предложила. – Вдруг это не он? «Он» между нами висел нерушимым напоминанием о том, кому недозволенно в меня кончать. Но я очень надеюсь, что это все-таки приперся не Сол. И не паучиха. Стоило только раздаться стуку как я тут же подумала о ней. Конечно, я постараюсь ее уничтожить (даже в мыслях это звучит довольно жалко), но не сейчас. Я совершенно не готова к встрече с ней. И хорошо, что со мной мой дьябольер. Хоть перенесет куда-нибудь, если что. Мы поднялись и отправились в коридор. Тэон сжал мою руку и придал мне уверенности – единственное, что заставляло меня идти вперед. У входной двери мое сердце отбивало целый марш, я была готова даже к открытой атаке. Несмотря на просьбу, дьябольер вел первым и в глазок он тоже заглянул сам. Слабая, какая же я слабая. Мне это совершенно не нравилось. Когда Тэон повернулся ко мне, на лице у него была лишь легкая тень раздражения. Еще один ненавязчивый стук. – Инкуб, – хмуро смотрел на меня дьябольер и задавал вопрос, на который не хотел получить ответ. Выдохнула десятитонное облегчение – не паучиха. Лучше уж Сол, чем эта ползучая тварь. Подошла к Тэону, приблизилась, прижалась, тихо прошептала: – Он меня не трогает, – почти правда. Тэон хмурится, намекает «он – инкуб, и как можно тебя не трогать?», сжимает меня в своих сильных руках, заявляя абсолютные права на обладание. – Когда паучиха меня чуть не убила, Ян позвал Сола. Тэон стиснул зубы и из-за невозможности сдержать гнев, прикрыл глаза. Как я могла его утешить? Да, его любовь спит с другими, когда он не может, ему официально запрещено. Но все дело в том, что он не знал всей правды… Не скажу, что мои чувства к Солу крепли с каждым днем, напротив, с каждым его таким предательством я все больше убеждалась в том, что это лишь мои глупые эмоции, джин совершенно иной и не за что проявлять к нему благосклонность. |