Онлайн книга «Крестовский душегуб»
|
– Всё ясно, и что же ты мне жаждешь сообщить? Этот мерзавец где-то объявился? Корнев снова вскочил и принялся, размахивая руками, ходить туда-сюда. – Сегодня в сквере на площади Жертв Революции на глазах у нескольких свидетелей один старик набросился на проходящего мимо милиционера. Завязалась потасовка, после чего у старичка стало плохо с сердцем, и он упал замертво. – А что милиционер? – Оставил старика умирать и скрылся! – А старика точно не грохнули? – Все признаки указывают на остановку сердца, но результатов экспертизы пока ещё нет. Зверев почесал подбородок, уселся на стул и закурил новую папиросу: – Лица милиционера конечно же никто не разглядел? – Какой же ты догадливый! Свидетелей пятеро, четверо из них женщины: две ни черта не смыслят в знаках различия; третья говорит, что это был старшина; четвёртая вообще называет его капитаном. Запомнили только форму! Корнев хлопнул ладонью по столу, в отчаянии закусил губу. Зверев спросил: – А мужчина? Ты сказал, что был пятый свидетель, и это была не женщина! – Студент строительного института! У парня проблемы со зрением, и он, когда начался весь переполох, как назло, уронил очки! – Я всё понял, но при чём здесь Фишер? – А притом! Хоть этот студент и слепой, но со слухом у него всё в порядке. Он один расслышал всё то, что выкрикивал умерший старикан. Тот называл нашего таинственного милиционера убийцей и несколько раз повторил фразу: «Крестовский душегуб!» – А в госбезопасности что по этому поводу говорят? – Я не хочу, чтобы они лезли в это дело, да и что мы им предъявим? Старик, по всем признакам, умер собственной смертью. То, что милиционер не оказал помощи пострадавшему, их вряд ли заинтересует, а мы наживём себе проблемы! Только то, что наш слепой студент что-то там эдакое услышал и всё… Я хочу сам со всем разобраться, не привлекая лишних глаз и ушей. Поэтому я хочу, чтобы ты оставил все дела и занялся поисками этого таинственного милиционера. Зверев помрачнел, он прекрасно знал, что жена и два сына Корнева были казнены немцами в сорок третьем именно в Крестах. У Стёпки с этим Фишером личные счёты, а значит, плевал он на всех, в том числе и на чекистов. Теперь не уймётся, пока не достанет этого фрица. Догадка Зверева тут же подтвердилась. Корнев схватил Зверева за плечи: – Паша, может всё это и бред, но это мой единственный шанс поквитаться за Ниночку и ребят! У госбезопасности и без нашего Фишера забот хватает. У них сейчас одни «лесные братья»[3 - Лесные братья – вооружённые националистические формирования, действовавшие в 1940—1950-е годы на территории прибалтийских республик, а также в западных районах Псковской области.] на уме! Найди его, слышишь! Прошу тебя, найди! Зверев высвободился из объятий, кивнул и спросил: – То есть? Если что… – Зверев чиркнул ногтем большого пальца по горлу. – Я на этом не настаиваю, хотя… Или ты к такому не готов? – Перестань! – Мне не важно, кто поймает Фишера, мы или МГБ[4 - МГБ – министерство государственной безопасности СССР.], главное, чтобы Фишер понёс заслуженное наказание! – Всё ясно! Кто расследует дело? – Шувалов! Он уже кое-что накопал, но с этого момента расследование должен возглавить ты! – Тьфу ты! – Зверев покачал головой. – Ты хочешь, чтобы я вырывал кусок мяса из зубов бешеной собаки? – Ты о чём? – воскликнул Корнев. – Вообще-то Шувалов лучший следователь в Управлении! – Зануда и брюзга! Этот вечно недовольный индюк всех кроме себя считает идиотами. Этот умник взвоет, когда такого как я поставят ему в начальники. Я же простой опер. – Хочешь, чтобы я передал это дело другому следователю? Зверев отмахнулся: – Оставляй его! Не факт, что с другими мне будет легче. От Витьки я хотя бы знаю что ждать. Корнев насторожился: – Ты только это… без своих штучек! Постарайся найти с ним общий язык, ну и… поделикатней всё сделай. – Деликатность моё второе имя, Стёпа! – рассмеялся Зверев. – Ты же понимаешь! – Да уж… – Всё сделаем в лучшем виде! – Тогда приступай! И ещё раз прошу… Похлопав подполковника по плечу, Зверев прогундел: – Не переживай! Если наш «душегуб» вернулся в город, я его найду и сделаю всё в лучшем виде! Когда Зверев вышел из кабинета, Корнев снова начал шарить по карманам, потом, опомнившись, воскликнул: – Я на это надеюсь! Знал бы ты, как надеюсь! * * * Паша Зверев и Стёпа Корнев знали друг друга ещё с малых лет, ведь они оба когда-то были воспитанниками сиротского приюта на Интернациональной. Степан осиротел ещё в седьмом, когда ему стукнуло четыре. Отец Павлика погиб в Первую мировую под Ровно, а в восемнадцатом, когда Паше исполнилось одиннадцать, его мать умерла от тифа. Именно тогда паренёк и попал в казённое учреждение на улице Интернациональной. С первых же дней пребывания в приюте Пашка Зверев, который в отличие от большинства попавших в эти стены ребят ни от кого не шугался, любил шутить – одним словом, вёл себя дерзко и неподобающе. При этом он не признавал авторитетов и всегда держался особняком. За это трое «старожилов» как-то решили проучить строптивого новичка. Они окружили Пашу на мойке в столовой и предложили помыть за ними посуду. Паша отказался, тогда один из ребят назвал его «босотой» и плюнул парню в лицо. Паша ударил обидчика кулаком в нос. Хлынула кровь, мальчишка заорал как сумасшедший, а двое его приятелей сбили Пашку с ног и принялись изо всех сил пинать бедолагу ногами. Прежде чем первый заводила пришёл в себя и присоединился к приятелям, всё это увидел зашедший на пищеблок Стёпа Корнев. Степан, который был гораздо старше дерущихся ребят и очень не любил несправедливость (это как же – трое на одного!), бросился вперёд и раскидал нападавших в стороны. Задиры тут же разбежались, а вот Пашу пришлось ещё долго успокаивать. Весь грязный, в разорванной рубахе, он грязно ругался и грозил обидчикам неминуемой расправой. Чтобы успокоить разъяренного не на шутку паренька, Степан отвесил Пашке затрещину и строгим тоном велел привести себя в порядок. На удивление, тот лишь сверкнул глазами, тут же притих, вытер капающую из носа кровь и направился к умывальнику. Когда, стуча зубами от холода (вода была ужасно холодной), Пашка принялся смывать текущую из носа кровь, Степан сказал: – Если будут снова доставать, обращайся! Громко шмыгнув окровавленным носом, Пашка хмыкнул: – Мы так-то сами с усами! Спасибо, конечно, но и без вас справимся! – Не сомневаюсь! Но всё-таки… – усмехнулся Степан. – Ладно, босота, бывай! Надумаешь, так обращайся. |