Книга Шептуха, страница 15 – Катажина Береника Мищук

– Теперь ты дашь мне осмотреть свою ногу? – поинтересовался он.

– С ней все в порядке, – ответила я и на пробу пошевелила ступней.

Сильной боли больше не чувствовалось. Наверное, я просто слегка ее подвернула.

Кроме того, из нас двоих врачом была я! Но мне не хотелось произносить этого вслух. Кто знает, может быть, он и в самом деле не извращенец, а любовь всей моей жизни? На всякий случай не стоит его настраивать против себя.

Еще успею, если он на меня нападет.

– Как знаешь. – Он поднял руки в защитном жесте. Ему явно было весело. – Только не бей меня больше.

Пару мгновений мы сидели молча. Я потянулась к своей лопатке и посмотрела на ямку глубиной около тридцати сантиметров, которую успела выкопать.

– Еще раз прошу прощения, – сказала я.

– Повторюсь, ничего страшного. Я понимаю, что тебе могло стать не по себе. – Он посмотрел на мою яму. – Тебе помочь?

Я примирительно ему улыбнулась и протянула лопатку. Он опустился на колени рядом и начал раскапывать землю.

– Как глубоко зарыт камень? – уточнил Мешко.

– Где-то на метр.

Он прекратил копать и повернулся ко мне с каменным лицом.

– Эй! Ты сам предложил помочь. – На сей раз это я подняла руки. – Я могу подержать фонарь.

– Ты… – он сделал паузу, подыскивая подходящее слово, – …экстраординарная.

– Спасибо, – ответила я, не понимая, комплимент это был или колкость.

Я смотрела, как он ловко отгребает землю. Мешко отдал мне кожух, чтобы не запачкать его еще больше, и работал в одной только расстегнутой рубахе. Казалось, он не знал усталости. Он закатал рукава, благодаря чему я могла наблюдать, как напрягаются его мышцы. Мне все больше и больше нравилось это задание. Вот так я согласна выкапывать камни.

– Почему ты шел без света? – спросила я.

– Полнолуние. – Он посмотрел на меня. – Все же видно. Зачем тратить батарейку?

Я растерялась. Может, у меня и правда слишком большие требования. Раньше фонарей не было, и люди как-то справлялись.

– В следующем году должны провести освещение на основных дорогах, – сказал он. – И тебе больше не придется ходить с фонариком.

– О, супер!

– Вовсе нет, небо не будет так хорошо видно. – Он посмотрел вверх. Я проследила за его взглядом. Из-за луны звезды были менее заметны, но зато отчетливо виднелись очертания Млечного Пути.

Мешко снова начал копать. Моя лопатка определенно была слишком маленькой для этой задачи. К счастью, земля уже была взрыхлена, и Мешко ловко пробирался все ниже и ниже. Ему пришлось расширить яму, чтобы встать внутрь и копать дальше. Ох уж этот Новаков! Не мог он, что ли, зарыть камень не так глубоко? Богу уж точно от этого ни тепло ни холодно.

– Камень-то большой? – спросил Мешко.

– Сантиметров пять в длину, – ответила я и начала разгребать землю, которую он выбрасывал из ямы, в поисках пропажи.

Вдруг мы услышали скрежет металла о камень. Я с лампой наклонилась к дыре. Мешко потянулся и, вытащив находку, протянул ее мне.

– Теперь Баба Яга сможет продать два по цене одного.

Он вложил мне в руку расколотый надвое белемнит.

– Прости, слишком сильно ударил лопаткой. Земля становилась все тверже.

– Успокойся, ничего страшного. В одиночестве я бы, наверное, никогда его не выкопала. Если шептуха будет недовольна, я просто верну ей за него деньги.

Сказав это, я положила руку ему на плечо. С уверенностью могу утверждать, что не только земля была твердой.

– Спасибо.

Мешко выскочил из ямы и быстро стал ее засыпать. Я помогала ему, как могла, загребая землю ладонями.

– Будем отмываться, наверное, несколько часов, – начала ворчать я, разглядывая руки в свете лампы.

– Это же просто земля, – сдержанно ответил он и помог мне подняться.

Я осторожно наступила на больную ногу и, почувствовав острую боль в лодыжке, скривилась и пошатнулась.

Он схватил меня за талию.

– Я тебя испачкаю, – запротестовала я.

– Успокойся. Этой рубашке и так уже пора в стирку. Держись за меня.

Я послушно обняла мужчину одной рукой и попыталась сделать шаг поврежденной ногой. Ее пронзила боль, но я хотя бы могла на нее наступать. На пробу повращала стопой. Не похоже, чтобы я сильно ее повредила. Машина осталась не так далеко. Может быть, я смогу до нее доковылять.

– Проводить тебя до шептухи? – предложил Мешко.

– Нет, я приехала на машине. Сегодня мне нужно вернуться в Кельце, иначе моя соседка будет волноваться. Она, наверное, уже переживает, не убил ли меня здесь кто. Не подашь мне рюкзак?

Он послушно поднял мои вещи. Я полезла в кармашек рюкзака и, достав мобильный телефон, увидела, что там ни одной палочки связи. У меня не было возможности даже связаться со Славой.

– Мне пора возвращаться, – сказала я.

– Ты точно сможешь вести машину? – засомневался Мешко.

– Болит-то правая нога. Просто не буду сильно давить на газ. Наверное, это пойдет мне только на пользу.

– Где ты припарковалась? Я тебя провожу.

– Я и сама дойду. – Во мне взыграла гордыня.

– С рюкзаком и вывихнутой ногой? Держи лучше лампу.

Он вручил мне прибор и надел кожух. Затем расстегнул свой рюкзак и бросил в него мой маленький кожаный рюкзачок.

– Только не бей меня снова, – предупредил он.

Он наклонился и без труда взял меня на руки. Признаюсь честно, это был первый раз, когда мужчина нес меня на руках.

И, черт побери! Мне понравилось!

Хотя через какое-то время, когда рука Мешко стала давить мне на плечи, я пришла к выводу, что твердые мышцы – это прекрасно, но не когда они стискивают чью-то спину.

Но мне грех жаловаться. Это почти можно было засчитать за объятия.

– Где ты припарковалась? – повторил он свой вопрос.

Я осмелилась посмотреть ему в лицо – и после этого от меня уже ничего не зависело. Это все потому, что у меня нет парня, и я никогда по-настоящему не влюблялась. Стрела Амура должна была рано или поздно больно вонзиться мне в задницу, и это явно произошло прямо сейчас. У меня перехватило дыхание, и я просто утонула в этих васильковых глазах. Возникло непреодолимое желание погладить его по щеке и проверить, какова его щетина на ощупь.

Поцелует ли он меня на прощание?

Я указала направление лампой.

– Метров двести в ту сторону по обочине.

Он нахмурился.

– Там нет обочины. Только канава.